Среди легендарных советских строек есть те, что никогда не будут закончены. Ховринская больница, Свердловская башня, Трансполярная магистраль, Отель «Северная корона». Эти объекты так и не начали работать. Многие снесены, некоторые ожидают сноса. Но речь сегодня не о них. Мы поговорим о самом дорогом советском недострое – Крымской АЭС. Этот амбициозный проект стал жертвой ряда неудачных обстоятельств, которые чуть не похоронили всю советскую атомную промышленность. В этой статье вы узнаете, как этот проект создавался, как жил и как умер.
Часть 1: Крым и электричество
Прежде чем разбирать историю Крымской АЭС, необходимо понять, для чего ее решили построить. Крымский полуостров критически зависим от поставок электроэнергии из других регионов. Местных электростанций не хватало, чтобы удовлетворить потребности курортных и промышленных зон региона. Поэтому энергия поступала из других регионов, например с Запорожской АЭС. В чем же тут проблема? Чем больше регионов питается от одной электростанции, тем больше урон причиняет любая авария или неисправность.
В СССР понимали, что такой регион следует сделать энергонезависимым, для чего и был запущен проект Крымской АЭС. Даже двух блоков, мощностью в 1000 МВт каждый, хватило бы для обеспечения всего полуострова энергией вплоть до наших дней. Большее количество энергоблоков позволило бы продавать энергию в соседние регионы. Также АЭС создала бы задел для дальнейшего развития промышленности региона.
Часть 2: Проект АЭС
Все началось в феврале 1969 года, когда министр энергетики и электрификации СССР П.С. Непорожний поручил проектному институту ”Теплоэлектропроект” проанализировать возможные варианты размещения в Крыму атомной электростанции и представить научно-техническому совету Минэнерго технико-экономическое обоснование лучшего из этих вариантов. По результатам восьмилетних изысканий местом для строительства АЭС было выбрано северное побережье Керченского полуострова, неподалеку от мыса Казантип. Акшатское соленое озеро планировалось использовать как пруд охладитель. Предложенное место было утверждено постановлением ЦК Компартии Украины и Совета Министров УССР от 26 июля 1977 г.
На разработку и доработку проекта АЭС у Харьковского отделения Института ”Теплоэлектропроект” ушло три года. В ноябре 1980 года проект Крымской АЭС утвердили в Министерстве энергетики и электрификации СССР. Проект Крымской электростанции представлял собой доработанный типовой проект АЭС. Ранее по этому проекту была построена Запорожская, а также, одновременно с Крымской строились Хмельницкая и Ростовская станции.
Крымская АЭС имела моноблочную компоновку. Это означает, что каждый энергоблок с оборудованием размещен в отдельном здании. Полный список основного оборудования каждого энергоблока включал [19]:
- водо-водяной энергетический реактор ВВЭР-1000;
- 4 главных циркуляционных насоса ГЦН-195;
- 4 горизонтальных парогенератора ПГ-1000;
- паровая турбина К-1000-60/3000;
- электрогенератор ТВВ-1000-4 с напряжением 24 кВ и мощностью 1000 МВт.
Положение города Щёлкино на карте Крыма
Энергоблок имел фундамент в виде железобетонной плиты. Стены выполнялись из железобетонных блок-ячеек, между которыми заливался бетон. Перекрытия выполнялись ребристыми железобетонными панелями. В итоге количество сборных конструкций в проекте составляли: стен – 95%, перекрытий – 80% (данные взяты из аналогичного проекта Запорожской АЭС) [12].
Герметичная защитная оболочка реактора представляла собой цилиндр из железобетона диаметром 45 метров и высотой 54 метра. Она собиралась из 12 строительных блоков с размерами 12х33,7 м. Каждый такой блок весил по 120 тонн. Оболочка венчалась куполом. Внутренняя часть обшивалась стальными листами толщиной 8 мм [12]. Оболочка не допускала выброса радиоактивных веществ в случае аварии.
Разрез типового энергоблока реактора ВВЭР-1000. Похожий проект использовался на Крымской АЭС [35]
Часть 3: Всесоюзная стройка
До начала строительства Крымской АЭС неподалеку был заложен город. В 1982 он получил название Щёлкино, в честь Кирилла Ивановича Щёлкина, ученого-ядерщика, одного из создателей атомных и водородных бомб. В городе должны были селиться строители, а после запуска станции – работники АЭС. Город быстро рос: строились девяти- и пятиэтажные дома, детские сады, объекты социального и культурного значения. Со всей страны в него стекались молодые специалисты в области атомной энергетики, строительства, безопасности.
10 декабря 1982 года на площадке строящейся АЭС была осуществлена заливка первых кубометров бетона в основание будущего энергоблока. Все проходило в торжественной обстановке. На бетоновозе висел плакат с лозунгом: «Дадим в срок первый блок!». Крымская пресса активно освещала это событие. Даже писались стихотворения:
«Засияет солнцем атом
Хлынет, как волна, накатом
Вдаль взметнутся провода!
Это будет навсегда!»
(Плаксина, 1982)
Популярность стройки быстро росла. В 1984 году стройка Крымской АЭС получила статус Всесоюзной комсомольской ударной стройки. Все шло как нельзя лучше. Размер капитальных вложений в стройку составлял 25-35 миллионов советских рублей в год. Всего за период с 1982 по 1989 годы было потрачено 500 млн. рублей (в ценах 1984 года) и еще было закуплено материалов на 250 млн. рублей [1].
Вид на строящуюся Крымскую АЭС [25]
Однако не все было так гладко. По изначальному плану первый энергоблок Крымской АЭС должен был быть запущен в 1980 году. Затем срок сместили до 1985 года, а потом до 1989 года. Из-за этого окончание строительства и введение в работу АЭС происходило в период перестройки, когда СССР штормило из стороны в сторону. Наконец, в 1986 году произошло событие, которое почти поставило крест на всей советской атомной промышленности.
Часть 4: Тень Чернобыля
26 апреля 1986 года на четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС произошел взрыв. Взорвался реактор РБМК-1000, при этом произошло частичное обрушение здания энергоблока. Произошел значительный выброс радиоактивных материалов в окружающую среду. По оценке ВОЗ на 2005 год из-за катастрофы могли погибнуть до 4 тысяч человек. Сюда входят люди, которые погибли в течение 20 лет после катастрофы. От облучения при аварии погибло менее 50 человек. Огромная территория стала зоной отчуждения, в которой небезопасно находиться даже спустя 36 лет. Хотя общий радиационный фон нормальный, отдельные участки зоны отчуждения и некоторые объекты сильно “фонят”. Дозиметры в этих местах показывают свыше 2000 микрорентген в час, при норме 15-20 микрорентген в час. Чернобыльская катастрофа до сих пор считается крупнейшей в истории атомной энергетики.
После того, как правда о масштабах катастрофы была раскрыта, на ядерную промышленность обрушился шквал критики. Так как в конце 80-х годов в СССР была объявлена “гласность”, в дискуссии вступало все большее число людей. В их умах ядерная энергетика превращалась во что-то злое, опасное само по себе. Иногда люди, вступающие в спор, не понимали принципиальных различий между ядерными реакторами и бомбами.
Протесты общественности повлияли на решение руководства СССР прекратить строительство Крымской АЭС. Но события в Крыму были слишком интересны, чтобы оставить их за кадром нашей истории, поэтому о них мы поговорим подробней.
Часть 5: Рождение "зелёных"
В протестах вокруг Крымской АЭС сплелись все проблемы тех дней: страх перед ядерной катастрофой, обеспокоенность экологической обстановкой, демократизация и реалии перестройки. Все это создало сложную обстановку со множеством действующих лиц, где у каждого были свои интересы и взгляды на вещи. О некоторых из них будет рассказано ниже.
Протесты начались с малого. Первые выступления против строительства КАЭС были индивидуальными. Наиболее активное сопротивление проекту оказывала Евгения Васильевна Львова, научный сотрудник Института минеральных ресурсов Министерства геологии УССР (Симферополь). В 1975 году ей поручили подготовить согласование на размещение пруда-охладителя Крымской АЭС. Но, после ознакомления с материалами она стала противницей строительства АЭС.
Она писала письма президенту Академии наук СССР А. А. Александрову и в Министерство энергетики и электрификации СССР. Она старалась доказать, что строительство электростанции в назначенном месте невозможно и указывала на возможный экологический вред водам Азовского моря. Также ее волновала высокая сейсмичность площадки строительства.
Строители АЭС в городе Щёлкино [28]
Хоть ее обращения не имели особого эффекта, она продолжала писать письма известным личностям и отправлять заявления в газеты и журналы. Сама Евгения Львова так характеризовала свою деятельность: «Душа болит за Крым, а сделать я могу так мало. Послала все материалы Первому секретарю обкома партии. Вероятно, придется уйти с дороги. С журналистами ничего не выходит – все боятся». Также протест против АЭС высказывали деятели искусства Крыма: В.Я. Маковецкий, В.В. Митрохин, В.П. Терехов. Однако о крупном и сплоченном выступлении речи еще не шло.
Крупные выступления начались только в 1988 году. Причин, почему выступления начались так поздно, две. Во-первых, СССР долго скрывал данные по Чернобыльской катастрофе, из-за чего общественность не могла оценить риски аварии на АЭС. Во-вторых, в СССР не было опыта крупных акций протеста, так как страна только недавно встала на более демократичный путь развития.
Массовые акции начались после мая 1988 года. Тогда в Ялте прошло всесоюзное совещание, посвященное экологическим проблемам Крыма. На совещании обсуждались проблемы экологии Крыма, высказывались опасения по поводу проекта Крымской АЭС и предлагалось развивать в Крыму возобновляемую энергетику вместо атомной.
В этом же месяце в Симферополе прошло несколько публичных дискуссий, в которых принимали участие ученые, писатели, строители Крымской АЭС. На этих дискуссиях высказывалось много претензий к строящейся электростанции, и, как ни пытались отстаивать атомную энергетику ее защитники, симпатии большинства участников и слушателей обсуждения были на стороне противников проекта. Так было сформировано протестное движение против строительства Крымской АЭС.
Разумеется, эти претензии не высказывались изолированно и часто дополняли друг друга во время споров “зелёных” с “красными”. Разберем подробно эти претензии и постараемся понять на чем они основывались. В статье «Крым: зона особого риска?» журнала «Смена» подробно разбиралось, как АЭС может угрожать Крымскому региону. Во-первых, в зоне сорока километров вокруг АЭС находилось много населенных пунктов и зон отдыха. Во-вторых, в зоне строительства АЭС находились заповедники, например пойма речки Семь Колодезей, Астанинские плавни, мыс Казантип. В-третьих, “зелёные” опасались, что расположение АЭС около морского побережья угрожает водам Азовского моря.
Последнее обосновывалось связанностью подземных вод под станцией и морских вод, а также возможным загрязнением морской воды при использовании ее для охлаждения АЭС. Данный вопрос довольно сложен, поэтому мы его рассмотрим в конце статьи.
“Зелёные” отмечали, что Казантипский залив имеет важное рыбохозяйственное значение, и загрязнение вод около будущей АЭС приведет к экологической катастрофе. Высмеивалось положение технико-экономического обоснования для второго энергоблока Крымской АЭС: «Азовское море относится к морям, загрязненным химическими отходами...» [3].
После Чернобыльской катастрофы мир для многих людей стал делиться на до и после. До аварии они считали атомную энергетику будущим, а после считали ее злом. Разумеется, “зелёные” использовали чернобыльскую тему в своих выступлениях и дискуссиях. Профессора и научные работники делали публичные заявления, что возможная авария на КАЭС будет иметь в 25-30 раз более разрушительные последствия, чем чернобыльская катастрофа [1]. Это приводило к постепенному распространению «радиофобии» у крымчан. В статье «Нужна поддержка общественности» это явление метко назвали «ядерной аллергией» [5].
Важнейшим фактором распространения этой «болезни» стала малая информированность населения о принципах действия АЭС. Люди не понимали, как работает ядерный реактор. Поэтому, когда “умные дяденьки” с научными степенями рассказывали им, что ядерная энергетика опасна, многие легко верили.
В полемике вокруг Крымской АЭС выделяются две стороны. “Зелёные” – противники строительства Крымской АЭС. “Красные” – сторонники строительства. Так их назвал в статье «Альтернатива ”Крымбасу”» корреспондент журнала «Смена» Виктор Анисимов [2]. Давайте рассмотрим их состав и аргументы.
Центром движения “зелёных” стала областная ассоциация «Экология и мир». Ядром организации были научные работники и преподаватели вузов: Ю. Анисимов, В. Пивоваров, Р. Прасолов, В. Сагатовский, В. Свидзинский, Б. Сергеев, Э. Тихоненков. Также были писатели и журналисты: В. Митрохин, В. Терехов, С. Шувайников. Помимо представителей научной и творческой интеллигенции, в руководстве движения были другие люди самых разных профессий, например, инженер оборонного предприятия Юрий Комов [1].
Часть 6: Претензии к АЭС
Разные представители “зелёных” высказывали претензии к АЭС. Среди основных можно выделить пять групп:
1. Угроза экологии Крымского региона
2. Страх перед ядерной катастрофой, как на Чернобыльской АЭС.
3. Низкое качество строительства АЭС
4. Особый статус Крымского полуострова
5. Угроза землетрясения в месте строительства АЭС
Разумеется, эти претензии не высказывались изолированно и часто дополняли друг друга во время споров “зелёных” с “красными”. Разберем подробно эти претензии и постараемся понять на чем они основывались. В статье «Крым: зона особого риска?» журнала «Смена» подробно разбиралось, как АЭС может угрожать Крымскому региону. Во-первых, в зоне сорока километров вокруг АЭС находилось много населенных пунктов и зон отдыха. Во-вторых, в зоне строительства АЭС находились заповедники, например пойма речки Семь Колодезей, Астанинские плавни, мыс Казантип. В-третьих, “зелёные” опасались, что расположение АЭС около морского побережья угрожает водам Азовского моря.
Последнее обосновывалось связанностью подземных вод под станцией и морских вод, а также возможным загрязнением морской воды при использовании ее для охлаждения АЭС. Данный вопрос довольно сложен, поэтому мы его рассмотрим в конце статьи.
“Зелёные” отмечали, что Казантипский залив имеет важное рыбохозяйственное значение, и загрязнение вод около будущей АЭС приведет к экологической катастрофе. Высмеивалось положение технико-экономического обоснования для второго энергоблока Крымской АЭС: «Азовское море относится к морям, загрязненным химическими отходами...» [3].
После Чернобыльской катастрофы мир для многих людей стал делиться на до и после. До аварии они считали атомную энергетику будущим, а после считали ее злом. Разумеется, “зелёные” использовали чернобыльскую тему в своих выступлениях и дискуссиях. Профессора и научные работники делали публичные заявления, что возможная авария на КАЭС будет иметь в 25-30 раз более разрушительные последствия, чем чернобыльская катастрофа [1]. Это приводило к постепенному распространению «радиофобии» у крымчан. В статье «Нужна поддержка общественности» это явление метко назвали «ядерной аллергией» [5].
Важнейшим фактором распространения этой «болезни» стала малая информированность населения о принципах действия АЭС. Люди не понимали, как работает ядерный реактор. Поэтому, когда “умные дяденьки” с научными степенями рассказывали им, что ядерная энергетика опасна, многие легко верили.
Плакат противников строительства Крымской АЭС [26]
По качеству строительства опасения высказывались по поводу бетонных, монтажных и сварочных работ в реакторе АЭС. “Зелёные” говорили, что заливка бетона в фундамент реактора велась с перерывами, а не беспрерывно. Из-за этого фундамент получался не монолитным, а слоеным, в результате, его прочность снижалась. Также была информация, что реакторное помещение неравномерно опирается на грунт, и наиболее сильное давление на грунт возникает в центральной точке фундамента. По словам “зелёных” это может привести к заваливанию здания при землетрясении [2]. От себя могу добавить, что неравномерность нагрузок на грунт в зданиях – нормальное явление. Из-за этого возникает разность осадок фундамента, которую учитывают при проектировании. Существуют нормы, в которых установлены значения допустимой относительной осадки фундамента. Поскольку точных данных о разности нагрузок на грунт и возникающей из-за этого разницы осадок найти не удалось, к этому заявлению зеленых стоит отнестись со скепсисом.
Что касается сварочных и монтажных работ. Говорилось о множественных случаях переделки монтажных и сварочных работ из-за низкого качества сборки. Заявлялось, что на начало 1988 года около 300 технологических трубопроводов были сделаны с браком. Молодым специалистам доверялось руководство сложными процессами, что ухудшало ситуацию. Также сообщалось, что при визуальном контроле было забраковано 15 тонн металла. Других же видов контроля не было предусмотрено в принципе [2].
Однако, мне не удалось найти официальных отчетов и документов обо всех этих нарушениях. По опыту могу сказать, стройка без брака и переделок – это не стройка. В любом случае будут проблемы, вызванные ошибками при производстве работ, и надо будет их как-то решать. Даже сейчас при строительстве АЭС возникает много проблем.
Доводы “зелёных” об особом статусе Крыма имеют реальные основания. Еще в 1920 году Ленин издал декрет «об использовании Крыма для лечения трудящихся». В нём Крым был объявлен «всесоюзной здравницей». На полуострове находилось много курортов, санаториев, лагерей для детей. “Зелёные” говорили, что никто не отменял этого декрета и надо ему следовать. Высказывалось мнение, что АЭС поставит крест на курортном секторе, место которого займет “Крымбас”. С другой стороны, крымчане проявляли «экологический национализм» и были не против получать электричество с Запорожской АЭС, на которой для этого надо было бы построить еще два реактора.
Последней, но не по значимости, претензией “зелёных” стало расположение АЭС в зоне с высокой сейсмичностью. В статье «Крым: зона особого риска?» журнала «Смена» говорилось, что ученые Института минеральных ресурсов и отдела сейсмологии АН УССР провели полевые исследования, которые установили высокую сейсмичность зоны, в которой расположена АЭС. Связано это с Северо-Акташским разломом, в котором продолжались активные движения, вызывавшие колебания. Это подтверждалось фактом землетрясения в апреле 1987 года, когда в районе строительства АЭС было зарегистрировано двадцать пять подземных толчков с магнитудой 4 за два дня. Эпицентр этих колебаний находился в Азовском море, что было необычно [2].
Сама зона строительства АЭС, по заявлениям “зелёных” имела магнитуду возможного землетрясения 7. В статье «Крым: зона особого риска?» отмечалось, что конструкции АЭС рассчитаны на магнитуду 8-9 [3]. Сложно сказать откуда были взяты эти данные. Но “зелёные” сразу вспоминали о низком качестве строительства станции. В статье «Альтернатива Крымбасу» отмечалось, что после проверки независимой комиссией сейсмичность площадки подняли до 10 [1]. Такое заявление распалило протесты еще ярче.
В период протестов “зелёные”, помимо дискуссий, использовали следующие формы протестной активности: критика стройки на радио, по телевидению, в газетах и журналах; переписки с руководством страны с доводами против строительства АЭС; сбор подписей против строительства; участие в выборах всех уровней; мирные акции протеста.
Основные лозунги ”зелёных” были следующие: «Остановить преступную стройку», «Крым и АЭС несовместимы», «Пепел Чернобыля стучит в сердце Крыма», «Спасите Крым» и другие лозунги подобного содержания.
Часть 7: Красный ответ
В противовес ”зелёным” директор строящейся Крымской АЭС В.И. Танский попытался развернуть свою информационную деятельность. Он стремился опровергнуть доводы ”зелёных”, чтобы общественность была на стороне строителей. Для этого при дирекции Крымской АЭС была создана «группа информации, пропаганды и исследования общественного мнения». Ядром движения ”красных” атомщиков стало руководство АЭС и ряд специалистов, работавших на ее строительстве [1].
Атомщики стремились очистить имя атомной энергетики, противопоставляя аргументам “зелёных” свои контраргументы:
1. Экологичность атомной энергетики по сравнению с тепловой
2. Повышенная безопасность Крымской АЭС по сравнению с Чернобыльской
3. Способность АЭС выдержать любые землетрясения
4. Энергодефицит в Крыму
5. Политическая направленность протестов
”Красные” заявляли, что атомная энергетика экологически чиста и безопасна по сравнению с тепловой энергетикой, которая была наиболее распространена в Крыму в те годы. Атомная энергетика не производит вредных выбросов в окружающую среду и позволяет значительно увеличить выработку электроэнергии, не вредя экологии. На претензии о возможных авариях, отмечалось, что аварии на АЭС чрезвычайно редки, в то время как взрывы и утечки топлива на станциях, при перевозке и хранении – очень частое явление. Это плохо сказывается на экологии, экономике и влечет угрозу для жизни человека [5].
О самом проекте АЭС ”красные” говорили, что он гораздо совершеннее старых проектов АЭС. Энергоблоки Крымской АЭС снабжались толстой железобетонной оболочкой реактора (контайнмент) толщиной до 1,2 метров бетона, а все агрегаты внутри оболочки отделялись друг от друга бетонными стенами. По такой схеме сейчас строится большинство реакторов. Оболочка необходима для локализации аварии внутри реактора. Это позволяло избежать ситуации, которая произошла на ЧАЭС, когда взорвавшийся пар разрушил значительную часть здания реактора, что привело к выбросу радиоактивных частиц.
Дополняют эту картину комментарии защитников Крымской АЭС. Так Н. П. Береза, начальник инспекции Госатомэнергонадзора, говорил в интервью журналу «Смена»:
«Чем Крымская АЭС отличается от Чернобыльской? Там между человеком и топливом был один барьер, здесь — три. В Крыму принципиально иной тип реактора — ВВЭР-1000, а не РБМК. Кроме того, сам реактор заключен в герметическую железобетонную оболочку — это тот же саркофаг» [2].
Начальник смены Вячеслав Вайскам рассказывал «Смене» о системах защиты Крымской АЭС:
«До Чернобыля был принцип — давай энергию любой ценой. В первую очередь — план! На всех АЭС допускали нарушения. Достаточно было вместо реле сунуть кусок картона, чтобы отключить защиту. Руководство закрывало на это глаза. Если ты удержал блок — молодец! А если отключал блок согласно инструкции, рисковал получить нагоняй: «Ты мог вытянуть блок!» Здесь, на Крымской, такие нарушения просто технически невозможны. Все на микропроцессорах, под пломбой» [2].
Продолжая тему безопасности АЭС, мы переходим к следующему доводу ”красных”. По их заявлениям Крымская АЭС была способна выдержать любые землетрясения. Особенно ярко об этом сказал Танский В. И., директор АЭС:
«Я убежден, что даже если тряхнет 12 баллов — весь Крым провалится, одна АЭС останется невредимой. Впрочем, уже при пяти баллах реактор автоматически отключается» [2].
Действительно при проектировании АЭС учитывают возможные землетрясения и их последствия. Кроме того, срок эксплуатации, закладываемый при проектировании, учитывает вероятность возможных природных катастроф. То есть считается, что в условные 40 лет эксплуатации АЭС не произойдет никаких серьезных бедствий. Наконец в случае, если новые данные о площадке строительства будут требовать увеличение сейсмостойкости конструкции, это будет легко сделать пока АЭС не закончена. Да и после окончания строительства можно усилить конструкции.
В Крыму даже в советское время существовал существенный энерго-дефицит. АЭС строилась из соображений, что Крым можно сделать энергонезависимым от соседей. В случае закрытия стройки Крым останется энергозависимым регионом. Вот что по этому поводу говорил директор АЭС Танский:
«Общественность требует референдума по нашей станции. Сейчас это бессмысленно, так как мнение заранее известно: «закрыть!». А я бы предложил такой вариант: давайте первый энергоблок введем — и на этом прекратим строительство. И весь миллион киловатт пустим на соцкультбыт. Закроем котельные, переведем транспорт на электротягу, дадим ток сельскому хозяйству. А потом проведем референдум» [2].
В условиях энерго-дефицита АЭС стала бы отличной заменой сотням Крымских котельных, которые производили смог и дым словно опытные курильщики. В одной Ялте было 380 котельных. По причине жестокого смога она была исключена из списка климатических курортов. При этом в деревнях в районе строительства АЭС люди получали энергию чуть ли не по часам, зимой частые перебои [2].
Предложения ”зелёных” перейти на солнечную энергетику или другие виды альтернативных ресурсов ”красные” могли ответить простым сравнением. Один энергоблок Крымской АЭС выдавал 1000 МВт энергии, в то время как соседняя солнечная СЭС-5 только 5 МВт. Разница видна невооруженным взглядом. Для СЭС мощностью 1000 МВт нужно отдать огромную территорию, которой в Крыму и так не много.
Макет СЭС-5 [33]
”Красные” критиковали самих участников протестов. Так в письме от имени коллектива харьковского отделения института «Атомэнергопроект» в журнал «Смена» говорилось:
«Зеленые», поставили себе невозможную и неблаговидную цель — убедить мир в том, что они в огромном комплексе вопросов проектирования и строительства АЭС разбираются лучше специалистов, и охаять все подряд, хотя хорошее качество изысканий и проекта Крымской АЭС неоднократно подтверждалось специальными комиссиями компетентных государственных и научных организаций. Может быть, этот пустой шум по поводу «непоправимого ущерба» от еще не существующих промышленных объектов, как и пышные экологические совещания в весенне-летней Ялте, призваны обеспечить прикрытие тем, кто рубил в Крыму элитную лозу, кто сбрасывал и продолжает сбрасывать нечистоты в прибрежную зону Южного берега, беспрерывно увеличивая объем этих нечистот за счет присоединения к перегруженным и устаревшим очистным сооружениям все новых и новых микрорайонов, кто все еще не заменил в домах и котельных задыхающейся от круглогодичного смога Ялты бытовой газ электричеством?.. Ведь если не решить сегодня эти действительно неотложные задачи, то через год-два крымским «экологам» на Южном берегу уже нечего будет «защищать»... И вот именно в этих вопросах вмешательство «Смены», на наш взгляд, может стать эффективным» [2].
В другом журнале – «Энергия: Экономика, Техника, Экология» в марте 1989 года была опубликована статья Евгения Ивановича Игнатенко «Противники АЭС: Кто они?». В ней он высказывался, что многие противники АЭС на самом деле стараются нажить себе политический капитал. Борьба с АЭС лишь образ для избирателей и сторонников, а на самом деле их не волнует ничего, кроме собственной выгоды. Игнатенко пишет:
«Они (борцы с АЭС) готовы представить специалистов по энергетике и, прежде всего атомной, этакими Сатурнами – “пожирателями своих детей”» [6].
Игнатенко говорит о личностях, которые не хотят приводить аргументы и разбираться в деле. Они делают громкие заявления, которым не знающие люди верят.
В пример Игнатенко приводил Куркина Бориса Александровича и некоторые его выступления. Куркин говорил, что под каждую атомную станцию отчуждается 500 тысяч гектаров (это 5000 км2, для сравнения площадь Санкт-Петербурга 1439 км2) Игнатенко в ответ говорит, что для шести энергоблоков необходимо только 50 гектаров земли.
Если разобраться в вопросе получше, то можно понять, что имеет место подмена понятий. Зона площадью 5000 километров квадратных (радиус 40 км) не является полностью отчуждаемой. Согласно СП АЭС 79 “Санитарные правила проектирования и эксплуатации атомных станций” (который использовался во время проектирования и строительства Крымской АЭС) в зоне радиусом 40 км не могут находиться города с населением от 1 млн. человек [17]. Но эта зона не является полностью отчуждаемой и на ней разрешено ведение хозяйственной деятельности. Отчуждаемой является санитарно-защитная зона, в которой нельзя размещать никакие объекты, кроме тех, что непосредственно обслуживают предприятие. Для АЭС зона устанавливается индивидуально, но требования к ней в 80-х годах определялись по документу СН 245- 71, который использовался для всех промышленных предприятий. То есть к Санитарно-защитной зоне АЭС не предъявлялось каких-то особых требований. Что касается радиуса этой зоны, то для АЭС она составляет примерно 2,5-3 км. Например, Ростовская и Белоярская АЭС имеют санитарно-защитные зоны радиусом 3 км [10].
Интересно заявление Куркина о том, что все АЭС в Европейской части России рано или поздно провалятся, так как их свайные фундаменты не дотягиваются до гранитного основания Среднерусской платформы. Замечу, что свайный фундамент может удерживать здание за счет трения свай о грунт.
”Красные” использовали такие лозунги: «Закрытие АЭС – тупик перестройки!», «Ни ветровая, ни СЭС не заменят АЭС!», «Закрывали генетику, закрывали кибернетику. Теперь закрывают атомную энергетику!».
Часть 8: События в Крыму
Активная фаза протестов в Крыму началась весной 1989 года. Митинги против АЭС затронули, в том числе, Ленинский район и город Щёлкино. Среди участников протестов были как простые люди, так и строители электростанции. Катализатором протестов в районе строительства АЭС были Лидия Григорьевна Кудрявцева и Лилия Павловна Левченко.
Лидия Кудрявцева была главой сельсовета поселка Мысового, который находился неподалеку от Щёлкино. Вместе с тем она была студенткой-заочницей геологического факультета и выступала на первых научных конференциях против строительства АЭС. Позже она давала интервью журналистам, ее показывали по всесоюзному телевидению. Была даже поездка в Вашингтон. Кудрявцева участвовала в сборе подписей. По её воспоминаниям, ей с товарищами удалось собрать 11 тыс. подписей крымчан против строительства АЭС.
Лилия Левченко была продавцом цветочного магазина из города Саки. На свои деньги она приезжала в Щёлкино и общалась с местными, стараясь донести до них опасности стройки АЭС. Именно с нее начались пикеты в Щёлкино, сначала одиночные, но потом к ним присоединились другие люди.
Со временем сформировалась постоянная группа протестующих из жителей Ленинского района и Щелкино, которая в августе получила название комитет «Жаркий Август». Данное название было насмешкой над Комитетом Государственной Безопасности. Комитет проводил постоянные пикетирования. В ответ “красные” начали проводить свои пикеты. По воспоминаниям Владимира Бубликова, участника протестов: «Каждый день с утра она (группа “красных”) располагалась неподалеку от нас и разворачивала агитационные материалы, убеждающие в безопасности и полезности АЭС. Нередко участники этой группы вступали в словесные перепалки с нами, не скрывая раздражения из-за неэффективности проводимой работы, люди, практически не задерживаясь у их щитов, спешили к нам, чтобы поддержать словами и подписями наши усилия» [4].
Сам Бубликов в 2004 году написал статью «Крымская АЭС: как это было», в которой и рассказал о протестах в Щёлкино. Из его статьи можно составить представление о том, как протестующие относились к атомщикам и атомной энергетике в принципе. Вот пример:
«Ядерная энергетика – это не только и не столько сама энергия, сколько направление целой отрасли, которую двигала неисчислимая армия управленцев, успешно осваивающих деньги на строительстве АЭС, как в самой стране, так и за ее пределами» [4].
Самой известной акцией протеста против АЭС стали «похороны» Крыма 24 сентября 1989 года. Для данного мероприятия активисты купили гроб и написали на нем «Крым – всесоюзная здравница». Во время митинга похоронная процессия с этим гробом прошла мимо администрации АЭС. Гроб захоронили неподалеку от строящегося здания первого энергоблока. Возглавляла процессию пенсионерка Лилия Левченко, еще одна яркая личность Крымских протестов. Кем-то был пущен слух, что в гробу спрятана бомба, и позднее гроб раскопали.
СМИ не отставали от активистов. Разговоры об «опасном крымском реакторе», сооружающимся за «народные деньги», “на тектоническом разломе” надолго заполнили первые страницы газет, радио- и телеэфиры. Постепенно эта тема стала главной даже для центральных союзных каналов и газет. Вклад внес украинский писатель Борис Олейник. Летом 1988 года он выступил на XIX Всесоюзной конференции КПСС, где заявил:
«строительство Крымской АЭС на тектонических разломах в условиях подъема грунтовых вод грозит катастрофой».
Материалы “красных” в СМИ либо игнорировались, либо публиковались с едкими комментариями, медиа симпатизировали “зелёным”. В письме-обращении строителей на имя Председателя Совета министров СССР Н. И. Рыжкова от 15 сентября 1989 г. говорилось:
«Где же плюрализм мнений? Идёт настоящий разгул дезинформации, подобный тому, когда превращали генетику в лженауку. Во главе [антиатомной] кампании стоят люди, желающие на волне радиофобии нажить политический капитал в преддверии выборов в местные советы. Нас называли солнцестроителями, теперь зовут оккупантами и врагами Крыма» [1].
Финал истории печален. Постановлением Совета министров СССР от 25 октября 1989 г. Атомная станция была перепрофилирована в учебно-тренировочный комплекс для атомщиков без использования ядерного топлива. Но на самом деле это означало прекращение стройки АЭС.
Часть 9: Судьба недостроя
На момент прекращения строительства первый энергоблок был закончен на 80%, второй – на 18%. Казалось бы, немного поднажать и можно запустить один реактор. Неужели протесты так сильно повлияли на правительство? Одни говорят, что да, протесты остановили стройку. Другие – что протесты были прикрытием. В стране в конце перестройки не было денег на такие проекты, поэтому проект АЭС остановили под шум протестов. Так или иначе, этот советский гигант так и не будет закончен.
После распада СССР Крымская АЭС оказалась в ведении Фонда государственного имущества Украины и Фонда имущества Автономной Республики Крым. Долгое время объект ветшал без присмотра, там словно все умерло. В 2003 году со стройки был вывезен и продан уникальный кран К-10000 датской компании Kroll Kranes A/S. К тому моменту дочернее предприятие «Восточно-Крымская энергетическая компания» уже реализовало имущество предприятия на сумму 400 тысяч долларов.
В 2004 году АЭС передали под управление Совету Министров Крыма. Предполагалось распродать имущество АЭС, а вырученные деньги вложить в развитие Щёлкино и прилегающих территорий. После начала продажи имущества на АЭС началось уничтожение этого гиганта. Корпус реактора первого энергоблока, который не успели установить, был просто распилен. Результат многолетнего труда множества людей быстро превратили в груду железа. С остальным оборудованием обошлись не лучше. Его сдавали на лом. Распиливали, и даже не пытались использовать по назначению. На станцию также часто ходят мародеры, которые забирают с собой трофеи, а что не могут забрать и распилить – бросают.
Здания АЭС активно разбирают по сей день. Реакторное отделение, машинный зал, вспомогательные подстанции – все превращают в руины. Материалы, полученные от разрушения станции, вывозят и используют для строительства других объектов в Крыму. То, что не могут вывезти – выбрасывают.
Что касается города Щёлкино, то после закрытия АЭС многие начали уезжать из города. Население сократилось вдвое. Те, кто не смог перевестись на другие АЭС или продать квартиру вынуждены жить буквально на подножном корму. Они занимаются рыболовством, понемногу зарабатывают на туризме, но в целом город остается бесперспективным. С 1995 по 1999 годы Щёлкино частично поднялся благодаря фестивалю «Республика КаZантип». Во время фестиваля вечеринки со слоганом «Атомная вечеринка в реакторе» проводились прямо в турбинном отделении. Благодаря этому в Щёлкино был наплыв туристов. Однако сейчас город представляет собой печальное зрелище.
Крымская АЭС могла оставить след и в массовой культуре. На раннем этапе разработки игры «S.T.A.L.K.E.R.» недострой рассматривался как возможная локация, но от этой идеи скоро отказались, решив, что Чернобыль подойдет лучше.
Часть 10: Объективный взгляд
События тридцатилетней давности не изменить, но можно постараться взглянуть на них объективно. Были ли правы “зелёные”? Так ли опасно строительство АЭС на Крымском полуострове? В данной части я разберу три пункта, касающихся Крымской АЭС:
1. Насколько серьёзен энергодефицит в Крыму? Необходимо ли там строительство АЭС?
2. Влияние АЭС на экологию. Сравнение с другими источниками энергии.
3. Сейсмичность Керченского полуострова. Можно ли было строить Крымскую АЭС?
На эти вопросы я постараюсь ответить на основании открытых источников. К сожалению, Росатом не предоставил нам своих данных. Это не будет подробный и многосторонний разбор, иначе статья увеличится еще в 2 раза. Мы проведем небольшое ознакомление с темой, чтобы вы, мои читатели, имели представление об этих вопросах.
Вопрос 1
Энергетический сектор Крыма даже во времена СССР не обеспечивал потребности полуострова в электроэнергии. Об этом было написано еще в статье «Альтернатива Крымбасу». В ней автор писал о перебоях в электроснабжении в селах и деревнях. На момент распада СССР (то есть через 2 года после прекращения строительства АЭС) Крым потреблял около 9 млрд. КВт*ч в год [23]. Даже при поставках энергии из других регионов, чувствовалась нехватка. АЭС создавалась для покрытия дефицита электроэнергии. Даже один энергоблок давал бы Крыму от 6 до 8 млрд. КВт*ч в год, два же могли с избытком покрыть все потребности полуострова. Так что Танской был в какой-то мере прав, сказав что один энергоблок позволит закрыть Крымские котельные.
Альтернативой АЭС считались альтернативные источники энергии - ветровая и солнечная. Данные виды энергии неплохо подходили для Крымских условий: полуостров обильно освещается солнцем и обдувается морскими ветрами. Но у такой альтернативы есть проблемы: мощность и стабильность. Ветровые и солнечные электростанции имеют малую мощность по сравнению с АЭС. Например, СЭС-5 имела мощность 5 МВт, что почти в 200 раз меньше мощности одного энергоблока АЭС. Площадь участка гелиоприемников у данной СЭС составляла 0,02 квадратных километров. То есть, чтобы сравняться по мощности с энергоблоком, такая станция должна иметь площадь в 2 километра квадратных и это только на приемники.
СЭС-5 оказалась первой и единственной солнечной станцией Советского союза. Дальнейшее развитие альтернативных источников происходило после развала СССР. Велось строительство ветровых электростанций, например Сакская ВЭС и Судакская ВЭС. В начале второго десятилетия XXI века было введено в строй несколько СЭС: Перовская СЭС, Николаевская СЭС, Родниковская СЭС и другие.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧИТАТЬ ПО ССЫЛКЕ
|
Блог О Зоне Отчуждения
Обсуждение
