Дмитрию Биленкину - писателю и другу - посвящаю. (Владимир Губарев) Людям, кто не в теме, оброс толстой "урбанистической" кожей и не понимает жизни в маленьком городке, думает, что мир "вращается вокруг него" и "это было давно и неправда" - читать ... рекомендуется
— Владимир Федорович, вы 12 лет служили в войсковой части, которая занималась, так сказать, сканированием территории США. О Чернобыле-2 уже немало написано. Но иногда сложно найти истину. Потому что об этом секретном объекте-городке существует и множество легенд. А вы возглавляли его не один год. Так, каково же было его предназначение?
— Объект 2999 (РЛС ЗО 5Н32) создан согласно постановлению ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 29 сентября 1969 г. По-военному он назывался Отдельный радиотехнический узел загоризонтного обнаружения стартов межконтинентальных баллистических ракет СПРН (системы предупреждения о ракетном нападении) в составе войск противовоздушной обороны. Еще его называли «Дуга-2» (на снимке). Он состоял из двух центров, в каждом из которых стояли антенны большого размера. Любеч-1 работал как передающая позиция; Чернобыль-2 — как приемный центр станции загоризонтного обнаружения стартов межконтинентальных баллистических ракет с территории США. Последняя антенна была высотой более 150 метров и шириной 750 метров. Стальные опорные трубы имели толщину до 3 сантиметров. Из Черниговской области мощный коротковолновый импульс передавался в ионосферу, отражаясь от нее, «накрывал» США и возвращался назад. Уже в Чернобыле-2 уникальная антенна улавливала «увиденное». Так можно было зафиксировать старт баллистической ракеты и передать информацию на командный пункт СПРН для принятия соответствующего решения.
— Когда вы в 1976 году прибыли на объект, он уже действовал?
— Нет. Я приехал в сентябре того года. Тогда же впервые заработал Чернобыль-2. Система предупреждения о ракетном нападении, как выяснилось со временем, была несовершенной, она требовала доработки, тестирования. Поскольку использовались короткие волны, то в эфире возникли помехи, в частности, в системе SOS, некоторых других передатчиков и радиоприемников, работавших на коротких волнах. Жалобы шли из Скандинавских стран, Австрии и др.
— Вы не обращали внимания на эти протесты?
— Мы усовершенствовали технику. Ведь Чернобыль-2 имел не только антенну. Здесь находились командно-вычислительный центр, приемный центр, узел связи, ремонтно-проверочная база (все это — три этажа), станция оптимизации частотно-узловых режимов, тыловые службы, склады. Строительство всего комплекса превышало стоимость отдельного блока ЧАЭС.
— Ничего себе!
— В воинских частях, обслуживавших комплекс, служили более 900 офицеров и прапорщиков, до 2000 солдат и сержантов. В военном городке Чернобыль-2 были построены жилье для семей военнослужащих, гостиница на 300 мест, общежитие на 600 мест, средняя школа, детсад, магазин и т. д. Всего здесь проживали где-то около 5000 человек. В Любече-1 был немного меньший жилой комплекс с соответствующей инфраструктурой. В этом городке стояла войсковая часть 03354, подчиненная Чернобылю-2.
— Почему секретный объект построили возле ЧАЭС?
— Потому что он потреблял очень много электроэнергии. Фактически на него работал один блок АЭС.
Боевое дежурство
— Как велось боевое дежурство? Вы включали объект раз в день или в неделю?
— Нет. Он действовал круглосуточно. На дежурство посменно заступали до 40 военнослужащих.
— Как вы узнавали, действует ли система, не дает ли сбоев?
— Американцы заранее предупреждали о запуске «Шаттлов». И вот по ним мы, так сказать, и тренировались. В соответствующий момент луч сканировал старт «Шаттла», и мы его видели здесь, в Киевской области. Так же фиксировали запуски тренировочных ракет в Карибском море. Основная цель объекта — обнаружение запуска баллистических ракет со США в направлении СССР.
— А были такие случаи?
— Нет. Правда, в июле 1983 г. на командном пункте космической системы обнаружения пусков ракет с территории США была сформирована ошибочная информация о массовом старте ракет в нашем направлении. Однако, благодаря высокому профессионализму и детальному анализу обстановки, проведенному дежурным офицером подполковником Станиславом Петровым, установили ошибочность данной информации, и она не была передана на командный пункт СПРН. Наш объект тоже не подтвердил эту информацию.
— Какие проблемы решали военные и ученые?
— Прежде всего передачи коротких волн были отрегулированы так, чтобы они не мешали работе других радиостанций. Сложнее было «обойти» полярное сияние. Оно давало очень серьезные искажения, отражало наш луч. Поэтому прикомандированные ученые искали решение, как выйти из этой ситуации.
— Когда вы стали командиром войсковой части, вам подчинялся и гарнизон Любеч-1?
— Да. Это был единый комплекс, подчинявшийся мне. От Чернобыля-2 до Любеча-1 были проложены четыре 64-километровых кабеля для управления. С командного узла мы передавали приказ — какой силы передавать импульс-луч. Мы могли задействовать и 10, и 25 передатчиков. В зависимости от задачи.
— Говорят, на объекте стояли одни из первых советских компьютеров?
— Это были передовые на то время вычислительные машины. Их мы имели восемь. Некоторые из них занимали по два больших зала. Эта аппаратура перерабатывала все полученные данные. В то же время приемники, другое оборудование надо было охлаждать от перегрева — поэтому действовала система охлаждения под каждым этажом.
— Чернобыль-2, как известно, не был полностью введен в эксплуатацию?
— Да, мы осуществляли дежурство, эксплуатацию комплекса, но только в сентябре 1986 г. его должны были официально ввести в действие. До этого наши результаты сканирования территории США считались пробными, «опытными». К сожалению, авария на ЧАЭС все это перечеркнула.
Взрыв на атомной
— Вы были свидетелем событий 26 апреля 1986 года?
— Около 3.00 в ту ночь мне позвонил начальник особого отдела и сообщил, что произошла авария на станции. Через считанные минуты я уже был в пути на Припять. При выезде на дорогу Чернобыль—Припять померили радиацию — 0,3 рентгена в час. Потом, подъезжая к станции, раз за разом мерили радиацию. Возле знака «Вымпел» она была 10 рентген в час, немного дальше — 80, возле моста — 10, на крыльце горисполкома — 0,2—0,4 р/ч. Потом я по просьбе руководства города Припять вместе с начальником химзащиты с 6.00 до 11.00 провел радиационную разведку в городе и округе. В центре радиация была 0,5—1,0 рентген в час, на речном вокзале, пляже — 1,0, радиозаводе — до 5,0, станции Янов — 6,0, складе мазута — 20, около столовой работников строительства, в 400—500 метрах от реактора с подветренной стороны, —
100—110 р/ч. В 11.00 я приказал выключить аппаратуру Чернобыля-2. Об этом доложил своему руководству. А в 12.00 я собрал всех подчиненных офицеров в клубе и доложил об обстановке, приказал закрыть городок, закрыть все окна, двери, никого не выпускать на улицу. Потом снова поехал в Припять, где принимал участие в совещаниях по ликвидации аварии.
— Ваша войсковая часть тоже была откомандирована на ЧАЭС?
— Да, утром 27 апреля мной, во исполнение распоряжения председателя комиссии по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, заместителя председателя Совета Министров СССР Бориса Евдокимович Щербины, были направлены 100 солдат и 25 офицеров для погрузки песка в мешки на Припятский речной вокзал. Потом на станцию пришли два эшелона со свинцом. Мы их тоже разгрузили. Как потом оказалось, все это не дало никакого эффекта. Свинец испарялся, потому что на разрушенном блоке температура была выше 1000 градусов.
— Ваш военный городок эвакуировали 27 апреля — вместе с припятчанами?
— Мы, по разрешению Щербины и ходатайству начальника химвойск МО СССР генерал-полковника Пикалова, выезжали через несколько часов после них, в 21.45! Подъехали автобусы, и всех гражданских вывезли на военную учебную базу в Лютеж. Все офицеры, прапорщики, солдаты остались на месте. Вскоре, из-за высокой радиации в Припяти, в городок Чернобыль-2 переехали около 500 ответственных лиц, в том числе 40 академиков. Мне пришлось даже отозвать некоторых гражданских лиц для обеспечения их быта. Жил в нашем военном городке до 5 мая и председатель комиссии по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС Б. Е. Щербина.
Ежедневно группы офицеров и солдат выезжали в Припять на станцию Янов в сопровождении дозиметристов. Однако 2 мая и в Чернобыле-2 стало жить опасно. Ветер подул с ЧАЭС прямо на юг.
— То есть, до этой даты Киев еще не подвергался значительному влиянию радиации?
— Столице действительно повезло, что до 2 мая, когда были самые опасные выбросы радиации, ветер дул на запад и север. Радиационный фон тогда еще был в норме. Но после майских праздников ситуация изменилась...
— Ваша войсковая часть тоже была эвакуирована?
— Да, она переехала в Лютеж. Для дальнейшей охраны Чернобыля-2 мы оборудовали казарму в подземном помещении на 300 человек. Здесь обустроили кухню, туалеты, душевые. В подземелье радиационный фон был в норме. Только для охраны имущества сначала осталось 100 военных, а с 4 мая — 58. Уже 8 мая был закончен вывоз основного имущества войсковой части.
— Как вы чувствовали себя в те дни?
— Еще 1 мая в военный городок прибыл начальник медслужбы Киевского военного округа генерал-майор Фадеев и другие медики. После проверки полученных мной доз облучения (более 60 рентгенов) они дали письменное предписание о немедленной госпитализации. В госпиталь вместе со мной поместили еще многих офицеров, которые ездили в Припять. Я пробыл на лечении в госпитале до 16 мая.
Ликвидация части
— Какова дальнейшая судьба вашей войсковой части?
— Нас потом, через несколько дней, передислоцировали в Любеч-1. Офицерам здесь выделили жилье, солдат разместили в казармах. В этом городке мы находились до полного расформирования войсковой части — в августе 1988 года.
— За Чернобылем-2 еще кто-нибудь присматривал?
— Это делали военные из Любеча-1. Кроме охраны, мы проводили его частичную дезактивацию. Однако промывка дорог, домов, снятие дерна, вырубка кустов не дали нужного эффекта. Радиация сначала снижалась, а потом снова восстанавливалась. Также демонтировали все ценное оборудование. После расформирования нашей войсковой части объект Чорнобыль-2 приняло производственное объединение «Комбинат» по акту от 25 августа 1988 года. В этом документе стоит и моя подпись: «Сдал: командир войсковой части 74939 В. Ф. Мусиец».
— Были ли вы еще в этом военном городке?
— Довелось сюда приехать через 20 лет. Впечатления грустные. Все здесь в неприглядном состоянии. В покинутом военном городке некоторое время работал цех по переработке цветных металлов. Ведь их очень было много в оставленном оборудовании, которое не смогли демонтировать.
— Вы поддерживаете идею о демонтаже антенны?
— Думаю, это будет сложно. Она построена капитально. Да и для чего? Чтобы получить металлолом, непригодный для использования ввиду радиоактивности? Я поддерживаю идею использования этих антенн в научных целях. Кроме того, их можно сделать объектами туризма: на антеннах есть смотровые площадки, и с высоты 100 метров открывается удивительная панорама.
Приветствую тебя гость! Что-бы иметь более широкий доступ на сайте и скачивать файлы, советуем вам зарегистрироваться, или войти на сайт как пользователь это займет менее двух минут.Авторизация на сайте
Блог О Зоне Отчуждения
Обсуждение
