Дмитрию Биленкину - писателю и другу - посвящаю. (Владимир Губарев) Людям, кто не в теме, оброс толстой "урбанистической" кожей и не понимает жизни в маленьком городке, думает, что мир "вращается вокруг него" и "это было давно и неправда" - читать ... рекомендуется
— В Киев я не езжу: без денег в городе делать нечего, — говорит самый молодой самосел Чернобыльской зоны 32-летний Игорь Руденя. — А в селе Ладыжичи (в 25 километрах от Чернобыльской АЭС), в котором я живу уже 11 лет, денежные знаки мне ни к чему: картошку и другие овощи выращиваю на огороде, яблоки и груши растут в садах, рыбу ловлю в собственном пруду.
Охочусь на бобров, запасаю в лесу на зиму грибы. У меня даже электричество есть — своими руками сделал ветряк из «железок», которые нашел в отселенных сразу после Чернобыльской аварии Ладыжичах.
Так я же за эти 11 лет дважды пытался вернуться к обычной жизни. У меня появлялись невесты, и я переезжал к ним. Устраивался на работу, получал деньги, вот и обзавелся некоторыми вещами. Кроме выходного костюма и туфель, у меня есть мобильный телефон, ноутбук, телевизор.
— Как вы оказались в зоне отчуждения?
— Ноги принесли. Мне тогда был 21 год. Вообще-то я родился и вырос в Киеве в семье военнослужащего. После школы поступил сразу в два вуза: в Национальном университете имени Тараса Шевченко осваивал специальность менеджмент организаций и администрирование, а в Открытом международном университете развития человека «Украина» учился на финансиста. Случалось, в течение двух недель сдавал по три зачета и экзамена. Учеба — тяжелый труд, но я с ним успешно справлялся. Все у меня было нормально, пока на четвертом курсе не произошло событие, которое, собственно, и подтолкнуло круто изменить жизнь: один человек в порыве ярости трижды ударил меня о стену. Это имело весьма тяжелые последствия: мне стало трудно усваивать новую информацию (до этого я, например, мог запросто воспроизвести чуть ли не слово в слово прочитанную страницу текста), резко ухудшилось зрение. Я чувствовал, как с каждым днем становлюсь все слабее. После окончания учебы устроился на работу в надежде заработать деньги на лечение. Но в душе не верил, что врачи смогут помочь: было такое ощущение, что скоро умру. Решил напоследок посмотреть, как живут люди в других местах. В один осенний вечер вместо того чтобы вернуться после работы домой, пошел куда глаза глядят. Так и добрел до Ладыжичей. Шел умирать, но на природе жизненные силы стали возвращаться, и я выздоровел.
— Чернобыльская зона охраняется. Каким образом вы туда проникли?
— Вслед за бродячими собаками: у них была проложена тропа, по ней и прошел. В Ладыжичах жили восемь стариков-самоселов. Я выбрал себе хату в углу села, где не было ни одного обитателя. У меня не оказалось ни ножа, ни спичек (я ведь не курю), ни продуктов.
Хаты в Ладыжичах давно подчистую разграблены мародерами, найти там что-либо полезное было проблематично. Мои родители из Белоруссии. Когда в детстве гостил в селе у дедушки, обратил внимание, что коробки со спичками у него были растыканы по карманам телогреек, пиджаков. Стал проверять карманы валявшейся по углам дома одежды. В одном из кожухов лежал коробок. Я смог растопить печь. Потом находил спички и в других вещах. Познакомился с дедушками и бабушками, они мне поначалу давали самое необходимое. Первую зиму перебивался яблоками и другими фруктами, которые выросли в брошенных людьми садах. Когда пришла весна, стал помогать местным по хозяйству. Мне платили небольшие суммы.
Я и себе огород посадил: выращиваю картофель, лук, чеснок, помидоры (скрещиваю различные сорта томатов, получаю вкусные крупные плоды), морковь, капусту, горох, кукурузу. Чтобы до овощей не добрались кабаны, поставил надежную ограду. Рядом с моей хатой находится озеро. Я расчистил и оградил участок этого водоема. У меня там не только рыба водится, но и селятся норки, выдры. Научился готовить, выполнять столярные и слесарные работы, сам себя стригу.
— Какое ваше самое любимое блюдо из тех, что вы готовите?
— Пельмени, начиненные филе карася. Готовлю их в основном в теплое время года. Когда холодает, добываю мясо: ловлю с помощью капканов бобров. Летом охотиться на них нет смысла — туша большая, быстро ее не съешь. Если сразу не сделать тушенку, мясо портится.
— Уровень радиации на вашем огороде замеряли?
— Нет, но периодически у нас появляются люди с дозиметрами: работники зоны отчуждения, гости, которые навещают могилы родственников, журналисты. Трижды для съемок фильма приезжал режиссер Виестурс Кайриш. Радиацию все они неоднократно измеряли. Говорят, что ее уровень в Ладыжичах в пределах нормы.
— Ваши немногочисленные соседи в селе — пожилые люди. Как вам удалось дважды знакомиться с девушками?
— Первой моей невестой стала внучка дедушки, жившего в Ладыжичах. Наталья приезжала к нему в гости, приглянулась мне, и я решил познакомиться. Для этого передал ей деликатес — сушеное филе карася. Подарил девушке целую связку этой вкуснятины.
Она приняла мои ухаживания, и я переехал к ней в село Черниговской области. Ее отец купил старенькую хату, рассчитывая, что мы с Натальей совьем там семейное гнездышко. Я устроился работать в сельхозхимии, неплохо зарабатывал, покупал кирпич и другие стройматериалы. Своими руками сделал пристройку, разобрал старую крышу и постелил новую, поставил забор… Но я решил уйти от невесты. Перед возвращением в Ладыжичи купил на оставшиеся деньги ноутбук.
Со своей второй девушкой Анютой познакомился по Интернету (для входа в сеть у меня есть 3G-модем). Прожил у нее в Нововоронцовском районе Херсонской области два года. Со свадьбой не спешили, ведь своего дома не было. Я устроился на работу в социальную службу, помогал немощным и инвалидам. Бывало, выкраивал для подопечных деньги из своей скромной зарплаты. Собственно, мои копеечные доходы сыграли роковую роль в том, что мы с Анютой расстались. После возвращения в Ладыжичи мне вновь пришлось пожить впроголодь — запасов продуктов не было, все инструменты, капканы, с помощью которых добывал бобров, разворовали. Даже рабочую одежду утащили. Так я сам пошил спецовку и штаны из кусков льна. Попросить еды уже было не у кого — в селе остался я один. Когда пришел в Ладыжичи, там жило восемь человек, за 11 лет все они умерли.
Весной посадил огород, и жизнь вновь стала налаживаться. Удалось найти в хатах и сараях топор, пилу, лом, молоток. Инструменты ведь — нужные и ценные вещи.
— Когда простужаетесь, чем лечитесь?
— Практически не болею.
— Кто вам пополняет счет мобильного телефона, модема?
— Знакомые, которые приезжают в Ладыжичи весной на «гробки». Они мне привозят муку, соль. В другое время года людей у нас не бывает.
— Спокойно переносите одиночество?
— Нормально. Работаю, любуюсь красотой природы. Компанию мне составляет кот. Он добывает себе пищу сам. Собаку не завожу, ведь ее нужно кормить.
Просыпаюсь с первыми лучами солнца и принимаюсь за работу. Днем укладываюсь на пару часов. Ложусь спать, как только стемнеет. Бывает, правда, засиживаюсь у телевизора или ноутбука, но ненадолго — пока хватает тока в аккумуляторе (заряжаю его от ветряка). Поначалу я имел весьма туманное представление, как устроен ветрогенератор, неудивительно, что первые модели оказывались не совсем удачными. Одна из них просто развалилась от сильного ветра.
Игорь построил ветряк из того, что удалось найти в брошенном людьми селе Ладыжичи
Изготовил лопасти ветряка из алюминиевых козырьков, которые еще были на некоторых хатах. С большинства же домов металл содран мародерами. Запчасти, агрегаты, крепежные детали искал во всех уголках Ладыжичей. Мне не хватало болтиков. Хорошо, что отзывчивые люди привезли мне метчики для нарезки резьбы, и проблема была решена. От ветряка протянул к хате провод. Чтобы он не лежал на земле, закрепил его на рогатинах — получилась своего рода линия электропередачи. Сейчас главная задача — сделать мощный генератор тока. Мой нынешний генератор при средней скорости ветра вырабатывает ток силой всего лишь два ампера. Этого достаточно для освещения. На телевизор и ноутбук не хватает, и они работают от аккумулятора. Тружусь над тем, чтобы сделать генератор, который будет выдавать 10 ампер.
— Вы поддерживаете связь с родителями?
— Нет, мы не общаемся. Когда случился Чернобыль, моего отца направили на ликвидацию последствий катастрофы — он охранял с сослуживцами какие-то объекты. Рассказывал, что обшивка БТРа была чуть ли не единственной защитой от радиации. От нее спасались также тем, что брили налысо голову и пили водку. Как ликвидатору отцу дали трехкомнатную квартиру. Когда вышел на пенсию, от безделья, сидения в четырех стенах он впадал в депрессию, и это отражалось на всей семье…
Поддерживаю связь только с младшим братом Сергеем. Он закончил техникум, работает в Киеве на заводе, пока не женат.
Приветствую тебя гость! Что-бы иметь более широкий доступ на сайте и скачивать файлы, советуем вам зарегистрироваться, или войти на сайт как пользователь это займет менее двух минут.Авторизация на сайте
Блог О Зоне Отчуждения
Обсуждение
