Этот надежный материал тоже достойно хранит подвиг юных героев в тельняшках. Самый первый памятник появился на Соловках в честь 30-летия школы. Его соорудили сами бывшие юнги, собственными силами и за свои средства. Позже, после официального признания соловецких юнг ветеранами Великой Отечественной, к увековечиванию их памяти были привлечены и власть, и широкие круги общественности. В Москве в 1995 году появилась площадь Соловецких юнг. В 1993 памятник юным морякам поставили на набережной Северной Двины, а в 2005-м - на названной в их честь площади (в обоих случаях автором выступал скульптор Ф. Согаян). Но самый интересный памятник стоит во дворе одной из московских школ (ныне - гимназия «Вертикаль»). Он появился в 1988 году, причем автором проекта стал тоже соловецкий выпускник - художник Е. Н. Горячев. Московская школа прославилась и тем, что создала первый в стране музей соловецких юнг - с помощью самих ветеранов и учительского и ученического энтузиазма. Нужно отметить, что немалую роль в его организации сыграл и комсомол - коммунистический молодежный союз занимался не только пропагандой, но и (в большей степени) моральным и патриотическим воспитанием. Музей появился в 1983 году, и до 2012 года им руководил капитан 1 ранга (в отставке) Н. В. Осокин - бывший соловецкий юнга. «Никогда я не думал, товарищи, что о юнгах откроют музей», - написал по этому случаю бард В. В. Леонов. Его стихи стали девизом этого уникального заведения.
В 2017 году исполнилось 75 лет Соловецкой школе юнг. Торжества по этому поводу прошли в Москве, Архангельске и, разумеется, на Соловках. В последние годы судьба бывших курсантов (13 из них ныне проживают на архангелогородщине) и сама школа Соловецких юнг Архангельск и его руководство очень заинтересовали. В торжественной обстановке прошла традиционная юбилейная встреча немногих оставшихся выпускников. Руководство области заговорило о необходимости создания на Соловках музея и мемориала.
Действительно - Соловецким островам, где жила школа юнг, должно быть совестно, что в этом плане они уступили первенство Москве. Тем более что руководство действующего ныне Соловецкого монастыря относится к инициативе создания музея юнг с пониманием и поддержкой. Ради такого благого дела монахи согласны немного «подвинуться» и оказать любую помощь в научной и организационной работе.
А еще может возродиться и сама школа. Президенту России направлено предложение перевести на Соловки некоторые структуры морского кадетского корпуса, чтобы вновь на российских судах служили геройские соловецкие юнги. Кто его знает. Возможно, история знаменитой Соловецкой школы юнг еще не завершилась...
Боевые подвиги юнг
Соловецкие юнги воевали геройски. Не все подвиги юнг и их участие в боевых действиях на кораблях известны сегодня. Вероятно, новые страницы ещё предстоит открыть.
ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА МОИСЕЕНКО ВЛАДИМИР ГРИГОРЬЕВИЧ
9 августа 1945 года началась война с Японией. Боевое крещение Владимира Моисеенко состоялось 15 августа 1945 года. Фрегат “ЭК-2“ получил приказ высадить десант морской пехоты в порт Сейсин . При высадке десантников заметили и японские артиллеристы открыли по морякам огонь. В помощь им с фрегата был выслан отряд моряков, в котором среди добровольцев находился и комсомолец Владимир Моисеенко.
Каждый шаг к высоте давался с кровью. Моисеенко вместе со своими товарищами вызвались проникнуть в тыл врага и уничтожить огневые точки. Моисеенко метнул связку гранат в замаскированную землянку. И пока бушевал огонь Володя успел переменить позицию и забросать гранатами два дзота. Ночью значительные силы японцев предприняли яростные атаки. Малочисленный отряд моряков с трудом сдерживал их. Кончались боеприпасы, был ранен командир отряда. Командование принял на себя Моисеенко. Японцы начали окружать высоту. Именно в этот момент Володя и написал свою клятву.
“Я, краснофлотец-комсомолец, взорвал два блиндажа, убил из винтовки 3 японца, подорвал склад с боеприпасами, уничтожил пулемётную точку. Сейчас нахожусь на вершине сопки. Клянусь: умру, но не сдам японским самураям этой высоты. Буду до последней капли крови стоять. К сему подписываюсь: Моисеенко Владимир Григорьевич. Писал и отстреливался 15.08.45 г.“
Володя Моисеенко сдержал клятву. Высота осталась в наших руках.
Вскоре в Сейсин прибыли наши корабли с главными силами десанта. Операция была успешно завершена. Все участники боевой операции были отмечены правительственными наградами, а 19-летнему комсомольцу В.Г. Моисеенко, особо отличившемуся в бою, было присвоено звание Героя Советского Союза.
Соловецкий юнга Саша Ковалёв пришёл в североморское соединение торпедных катеров в 1944 году и был зачислен мотористом на торпедный катер ТКА-209.
За четыре месяца Саша участвовал в двадцати боевых походах. За мужество и отвагу был награждён орденом Красной Звезды и медалью Ушакова.
Командир бригады торпедных катеров Северного флота А.В. Кузьмин вручает юнге Саше Ковалеву (Рабиновичу) (04.01.1927 — 09.05.1944) орден Красной Звезды
8 мая 1944 года торпедные катера ТКА-209 и ТКА-217, преодолевая сплошную стену заградительного огня, атаковали конвой противника и потопили два корабля. Но в бою с вражескими сторожевыми катерами ТКА-217 получил повреждения, загорелся и стал тонуть. Под пулемётным огнём противника ТКА-209 снял с тонущего катера экипаж, развил полный ход и пошёл на прорыв, отбиваясь от фашистских катеров и самолётов. В разгар боя осколком снаряда на катере был пробит коллектор двигателя, из которого тугой струёй била горячая вода, перемешанная с маслом и бензином. С минуты на минуту перегревшийся мотор мог взорваться, и неподвижный катер стал бы хорошей мишенью для врага. Чтобы обеспечить работу мотора, Саша закрыл своим телом пробоину и, превозмогая нестерпимую боль от ожога, сдерживал напор горячей смеси, пока на помощь не подоспел моторист Ю. Мыловский. Пробоина была заделана, катер не потерял ход и вырвался из окружения. Молодой моряк спас свой катер и жизни двух экипажей. Саша Ковалёв был награждён орденом Отечественной войны, но получить награду герой не успел.
9 мая 1944 года ТКА-209 совместно с другими катерами переводили в основную базу для ремонта. Во время перехода на катере взорвалась бензоцистерна. Погибли мичман Д. Капралов и моторист Саша Ковалёв.
ДУДОРОВ ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ
Шли вторые сутки, как два “морских охотника” заступили в дозор. Около двух часов ночи сигнальщик МО-413 обнаружил вражеские корабли. Командир приказал открыть огонь, фашисты также начали стрельбу. Искусно маневрируя, наши катера действовали дерзко и решительно. Вдруг катер сильно накренился. Это у самого борта разорвался вражеский снаряд. Большой осколок прошил борт, перебил топливный патрубок одного из главных двигателей. Струйка бензина полилась на разогретый мотор. Вспыхнуло пламя, угрожая взрывом. Судьба катера и экипажа находилась теперь в руках мотористов, секунды решали всё.
Задыхаясь от едкого дыма, в поединок с огнём вступил Иван Дудоров. Схватив асбестовые маты, он накрыл ими горящий бензин. Однако неумолимые языки пламени выползали по краям матов, обжигая руки. И тогда, пренебрегая ожогами, моторист своим телом плотно прижал маты к двигателю. Лишённый притока воздуха, огонь спал, а затем и вовсе погас. Иван Дудоров повторил подвиг Саши Ковалёва на Северном флоте. В это же время аварийная группа перекрыла подачу бензина в повреждённый патрубок и закончила заделку пробоины.
Катер остался в строю, продолжая вести бой. Иван Дудоров за этот подвиг был награждён орденом Красной Звезды.
Камни не исполняют желаний. Их исполняем мы сами, четко следуя однажды выбранному пути. - майор Кальтер - Свинцовый закат
Окончив в 1943 году Соловецкую школу юнг, Валентин Пикуль начал матросскую службу на Северного флота. В 17 лет стал командиром боевого поста, обеспечивая бесперебойную работу гирокомпаса, основного устройства для ориентировки корабля в море.
Эсминец “Грозный“ - один из самых боевых крупных кораблей Северного флота. В годы войны он не раз участвовал в набеговых операциях, мощным артиллерийским огнём обстреливал позиции фашистов. Охранял от атак вражеских подводных лодок и самолётов союзные и наши конвои с военными грузами, выполнил три минные постановки, выставив 134 якорные мины
В марте 1942 года в условиях 12-ти балльного шторма оказал помощь аварийному эсминцу “Громкий” и отбуксировал его в базу. 27 мая 1942 года эсминец атаковал немецкую подводную лодку и двумя сериями глубинных бомб потопил её.
Зенитчики корабля сбили шесть вражеских бомбардировщиков.
В годы войны за боевые подвиги весь экипаж корабля был награждён орденами и медалями, а позже специальными знаками “За плавание в конвоях“. Один из таких наградных знаков хранится в витрине музея, посвящённой В.С. Пикулю.
6 мая 1945 года за боевые подвиги личного состава эсминец “Грозный“ был награждён орденом Красного Знамени.
Военно-морскому флоту посвящены книги В.С. Пикуля: “Океанский патруль”, Крейсера”, “Богатство”, “Моонзунд” и много других. Особо следует отметить автобиографическую повесть о соловецких юнгах “Мальчики с бантиками”.
Позже Валентин Саввич напишет о своей боевой юности: «…и поныне я ещё живу курсом, что дал мне гирокомпас, указавший дорогу в большую жизнь, в которой меня ожидали новые тревоги и новые напряжения души. Конечно, не я принёс Родине победу. Не я один приблизил её волшебный день. Но я сделал, что мог. В общем прекрасном Пиру Победы была маленькая капля и моего мёду... Мне уже давно не снятся гулкие корабельные сны. Но до сих пор я иногда думаю о себе, как о юнге. Это высокое и почётное звание даёт мне право быть вечно молодым. Юнгам флота не угрожает старость».
ПЕРЕТРУХИН ИГОРЬ КОНСТАНТИНОВИЧ
Осенью 1944 года войска Карельского фронта и моряки Северного флота готовились нанести последний удар по фашистским захватчикам в Заполярье.
Торпедные катера должны были снять с вражеского берега наших разведчиков. Едва успели принять на борт наших бойцов, как по радио получили приказ атаковать конвой противника. Вражеские транспорта хорошо охранялись, три атаки наших катеров были отбиты.
Только на четвёртый раз торпеды достигли цели. В бою катера сходились с врагом на 150-200 метров. Били из пулемётов. Разведчики, находившиеся на катерах, строчили из автоматов. Игорь Перетрухин метко бил из скорострельной пушки по кораблям противника.
Из девяти человек экипажа торпедного катера ТКА-114 четверо были соловецкими юнгами: боцман Леонид Светлаков, артиллерист Игорь Перетрухин, мотористы Николай Ткаченко и Николай Рымарев.
В ночь на 13 октября 1944 года торпедным катерам ТКА-114 и ТКА-116 было приказано войти во фьорд через узкий пролив, который моряки окрестили “коридором смерти“, в порт Лиинахамари и высадить первый бросок десанта. У входа во фьорд вспыхнули лучи вражеских прожекторов. Завязалась ожесточённая перестрелка. С катеров сбросили за борт дымовые шашки. Под прикрытием дымзавесы катера на малом ходу прошли в порт и высадили десантников. На берегу завязался жестокий бой. Светлаков и Перетрухин, вооружившись автоматами и гранатами, сошли на берег и в течение двух часов вместе с морской пехотой держали оборону, пока к месту высадки не подошли основные силы десанта.
Выполнив боевую задачу, 114-й покидал фьорд последним и вновь попал под обстрел уцелевших огневых точек противника. Катер получил серьёзные повреждения, но морякам всё же удалось спасти свой корабль, он был взят на буксир торпедным катером ТКА-116 и приведён в базу.
Валерий Иванович Лялин
На флоте сыновей полка называли юнгами. Чаще всего ими становились дети погибших моряков. Валерий, или как его называли Валька, Лялин во флот попал в весной 1943 года. К этому моменту отец его, командир, погиб на фронте, а мать, работавшая на заводе, погибла под бомбежкой, он скитался по батумскому порту и, случайно встретив капитана торпедного катера ТКА-93 лейтенанта Андрея Ефимовича Черцова , попросил того взять его на корабль.
"Вспомнил я свое детство, как беспризорничал, чувствую: в горле запершило. Жаль мальчишку", — вспоминал Черцов. Посовещавшись с механиком, решили взять ребенка с собой и при случае устроить в школу юнг. Никто и предположить не мог, что за несколько месяцев тот станет полноправным членом экипажа, освоит моторное дело и управление катером.
Свой подвиг Валька совершил в сентябре 1943 года, когда морякам-черноморцам было поручено освободить Новороссийский порт от боносетевого заграждения. Понимая всю опасность задания, лейтенант Черцов категорически запретил юнге участвовать в операции. В ночь на 11 сентября под шквальным огнем фашистов катер подошел к намеченному месту, высадил десантников, затем в Геленджике принял на борт еще 25 десантников и новые боеприпасы и вновь отправился в порт Новороссийска. Уже начало светать, немцы подтянули к порту артиллерию и минометы, но Черцов принял решение прорываться сквозь сплошную стену огня. Уже на подходе к причалам в маслопровод одного из моторов попали осколки снаряда. Пока юнга Лялин — а он проскользнул на борт, когда катер забирал вторую группу десантников — ремонтировал один мотор, заглох и второй. Снаряды рвались рядом с бортом, большая часть команды погибла, ранило и капитана. Надежды на спасение уже практически не оставалось, как вдруг Валька доложил, что починил правый мотор. Высадив десантников, полузатопленный от полученных пробоин катер отправился в обратный путь. Когда Черцов, потеряв сознание, выпустил штурвал, его место в рубке занял юнга Лялин. Чтобы увидеть ветровое стекло, ему пришлось стоять на ящике, а штурвал приходилось вращать, налегая на него всем телом. Превозмогая усталость и боль в руках, юнга довел катер до мыса, за которым был вход в Геленджикскую бухту.
юнга В.И. Лялин и А.Е. Черцов
Позже Черцов все-таки устроил Вальку Лялина в Тбилисское нахимовское училище. По воспоминаниям его однокашников, он был единственным воспитанником, у кого на груди красовались четыре боевые медали. Позднее получил Валька и орден Красной Звезды, а вот звание Героя, о чем ходатайствовал лейтенант Черцов, ему так и не присвоили — командир дивизиона испугался разжалования за то, что в нарушение всех правил и инструкций на корабле служит несовершеннолетний подросток.
С именами Вальки Лялина и капитана Андрея Черцова связана и еще одна удивительная история. После того страшного похода все выжившие члены экипажа проходили лечение в госпитале под Новороссийском. Как-то с концертом к раненым приехала Клавдия Ивановна Шульженко . А когда выступление закончилось, Клавдия Ивановна увидела, что один из моряков тянет к ней забинтованные руки. Она не поняла, что же хотел сказать раненый. Но тут подбежал юнга и объяснил, что командир просит исполнить его любимую песню "Руки". Много лет спустя, в середине 70-х годов, экипаж ТКА-93 вновь встретился с великой певицей, и случилось это на съемке "Голубого огонька". По воспоминаниям Шульженко, в группе мужчин за одним из столиков она узнала и возмужавшего Валерия Лялина, и седовласого Андрея Черцова, на груди которого красовалась звезда Героя Советского Союза, и других членов экипажа, которым довелось выжить в тот страшный поход. Певица вновь исполнила "Руки".
В ноябре 1943 года вышел приказ о зачислении всех сыновей полков в суворовские и нахимовские училища. Однако мальчишкам в тот момент больше хотелось дойти до Берлина, а не сесть за школьную парту. Так случилось, например, с Толей Рябковым. Солдаты артиллерийского полка спасли его в буквальном смысле от голодной смерти в блокадном Ленинграде - определили маленького солдата сначала на кухню, потом в отряд связистов, а в феврале 1942 года 13-летний мальчуган принял присягу. Спустя год Толика отправили в Суворовское училище, однако оставаться там он не захотел и вернулся домой. В обычной школе мальчик тоже выдержал всего пару недель, а потом сбежал в Кронштадт.
Г. Архангельск памятник " Соловецким юнгам "
Три года войны наши юнги хлебнули, Три года мальчишки взрослели в боях, Над многими волны морские сомкнулись, На вечные стали они якоря...
Эти строки принадлежат Виталию Леонову - в годы Великой Отечественной войны юнге Северного флота, в мирные послевоенные дни - киноартисту, к сожалению, ныне покойному. Родились стихи в 1972 году, в день открытия на Соловецких островах памятника юнгам-северянам, павшим в морских сражениях с фашистами.
Я хорошо знаю, что ребята, мои сверстники, несмотря на юный возраст, в первые же дни войны буквально осаждали военкоматы, штабы местных формировавшихся воинских частей. Просьба была одна: направить в какую-нибудь школу, на курсы, чтобы там подучиться и попасть потом на фронт. Многие знали по книгам, по кинофильмам о юнгах и просились на военные корабли. Я был в их числе.
Если заглянуть в энциклопедический словарь на соответствующую страницу, то можно прочесть, что юнга - это подросток, который проходит на морском судне подготовку к службе в качестве матроса.
Камни не исполняют желаний. Их исполняем мы сами, четко следуя однажды выбранному пути. - майор Кальтер - Свинцовый закат
Учились год. Занимались по 12 часов, постигали сложные морские правила, несли караульную службу. Но наибольший интерес представляла морская практика. А после присяги на бескозырках появились заветные ленточки с надписью "Школа юнг ВИФ". Только вместо косиц с якорями на правой стороне околышка был расположен бант. Вот почему юнг называли "мальчики с бантиками".
Легендарным на Северном флоте стало имя Саши Ковалева. После окончания школы он служил на торпедном катере. 8 мая 1944 года Александр Ковалев совершил свой последний подвиг. Во время атаки фашистского транспорта осколком снаряда был серьезно поврежден один из моторов катера, который мог стать неподвижной мишенью для расстрела. Александр, будучи уже контуженным, нашел в себе силы и собственным телом закрыл пробоину, из которой хлестал кипяток. Саша спас своих товарищей и корабль от верной гибели. Посмертно он был награжден орденом Красной Звезды. На Балтике подвиг Александра Ковалева повторил юнга Иван Дудоров. Воспитанник Соловецкой школы юнг Владимир Моисеенко в годы войны служил на одном из кораблей Тихоокеанского флота. Однажды при высадке морского десанта он лично уничтожил два дота противника и вражеский склад боеприпасов. Вместе с пехотинцами моряки в течение нескольких суток обороняли высоту от превосходящих сил японцев.
Достойно сражались с врагом юнги из Белоруссии. Хочу назвать имена некоторых из них, мне хорошо знакомых. В Могилеве живут Владимир Станкевич и Анатолий Прорешенко, в Бресте - Александр Архипов, в Узде - Владимир Парабкович, в Солигорске - Владимир Колосов, в Минске - Борис Анфимов, Константин Лазарчук, Александр Шершавин. У них боевые ордена и медали.
Теперь, когда я в памяти перебираю годы учебы в школе юнг, морской службы, вспоминаю четкие флотские порядки. Такого слова, как "дедовщина", мы даже не слышали. Устроить "темную", надавать "лещей" проворовавшемуся, лгунишке могли, не без этого. Но чтобы сознательно издеваться над человеком, - Боже, упаси! Среди нас были представители разных национальностей - русские, белорусы, украинцы. Все мы чувствовали себя одной семьей. И это чувство бывшие юнги Северного флота пронесли через всю жизнь.
Что роднит оперного певца Бориса Штоколова и писателя Валентина Пикуля? Ответ прост: они выпускники Соловецкой школы юнг, созданной приказом главкома ВМФ Николая Кузнецова 1 августа 1942 года.
78 лет назад при учебном отряде Северного флота была сформирована школа юнг Военно-морского флота на Соловецких островах. За три выпуска в 1942-1944 годах школа подготовила 4111 радистов, рулевых, боцманов, мотористов, электриков. В боях за Родину погиб каждый четвертый выпускник.
Как попасть в Школу юнг? 1942 год. Тяжёлые бои шли на Севастопольском участке фронта, на Курском направлении, в районах Воронежа, Новочеркасска, Ростова. Совсем скоро должна была начаться битва за Сталинград. Именно в это время, в июле 1942 года, был издан приказ:
1. 1 августа 1942 года сформировать при учебном отделе Северного флота школу юнг ВМФ с дислокацией на Соловецких островах. Плановые занятия начать 1 сентября 1942 года. 2. Школу юнг подчинить командиру учебного отряда Северного флота. 3. Школу укомплектовать юношами в возрасте 15-16 лет, имеющими образование в объеме 6-7 классов, исключительно добровольцами. 4. Прохождение службы юнг слагается: а) из обучения в специальной школе юнгов продолжительностью 12 месяцев; б) из практического плавания на кораблях флота до достижения призывного возраста...
О наборе в школу не оповещали: опасались излишнего энтузиазма среди подростков и массовых побегов на флот. А набирать было из кого. Многие подростки уже работали на заводах, тушили пожары после авианалётов. Было много беспризорников, потерявших родителей на войне или вышедших с оккупированных территорий. Поэтому набор проходил только в Москве и еще восьми областях. Всего планировали набрать 1,5 тысячи юношей 14-15 лет, имевших 6-7 классов образования.
Несмотря на все меры секретности, желающих всё равно было очень много. Кто-то мечтал о романтике морских плаваний, о подвигах. Другие хотели нормально питаться и получить крышу над головой.
При поступлении в школу требовалось обязательное согласие родителей. "Мы отправились в обком комсомола, чтобы записаться в юнги, но всё оказалось не так просто, — вспоминал соловецкий юнга Александр Григорьевич Архипов. — Нам было сказано, чтобы принесли согласие от матерей. Но как это сделать? Ведь наверняка моя мать не согласится, да и у Левы тоже.
– Сашок, – сказал мой друг, - давай я напишу тебе согласие, а ты мне. Идет?
И сошло. В день отправления я был вынужден сказать матери, что уезжаю".
Отбор был строгим: будущих юнг врачи прослушивали, простукивали, крутили на вертящихся стульях, проверяли умение адаптироваться при большой качке. Соловецкий юнга Рейнгольд Карлович Вид вспоминал: "Попасть в школу юнг было непросто, предстояло проходить строгую медицинскую комиссию, потом комиссию техническую, определявшую степень грамотности, и мандатную.
Мой товарищ Славка Остроумов выскочил от глазного врача со слезами на глазах: не взяли по зрению. Рядом сидел другой мальчик из Московской области. "А я комиссию прошел, но уже хочу домой", – как-то совсем по-детски захныкал мальчишка. "А вы махнитесь документами, благо фотокарточек нет", - пришла мне в голову счастливая мысль. Так и сделали. Остроумов под новым именем поехал в школу, а тот мальчик с его документами – домой".
С кирпичом под одеялом
По рассказам участников тех событий, первых мальчишек привезли ночью в жуткий шторм – так было безопасней: немецкие подводные лодки дежурили в Белом море.
Морская форма, выданная юнгам, огорчила их: она топорщилась, свисала с худеньких плеч, и вид у будущих юнг был совсем не бравый. А бескозырка! Многие мальчишки от обиды чуть не плакали: вместо длинных лент с якорями – аккуратный "девчоночий" бантик и надпись "Школа Юнгов ВМФ". Юнгам объяснили: право носить ленты и погоны ещё надо заслужить.
Интересно, что слово «юнгов» в названии школы писалось в старой, дореволюционной орфографии. Но в 1942 году об этой ошибке никто не думал. Сложнее всего пришлось юнгам первого набора. Для размещения Школы на Соловецких островах выделили бывший Савватьевский скит, в котором стояли полуразрушенное каменное здание церкви и бывшая деревянная гостиница для паломников. Эти здания отвели под учебные корпуса, а юнги разбили палатки и начали рыть землянки. Им приходилось копать землю, корчевать пни, ворочать камни-валуны, валить строевой лес и таскать его на плечах. "Вспоминается, как группа юнгашей (15-20 человек) тянут из котлована огромный камень, силёнок не хватает, плачут, а тянут…" – писал бывший комиссар школы юнг С.С. Шахов.
Работали все дни напролёт с короткими десятиминутными перерывами. После работы отправлялись отдыхать в холодные палатки, где постелью были матрасы, набитые травой, и наволочки с хвойными ветками. Накрывались байковыми одеялами. Командиры рот и учебных смен жили в таких же условиях, как и юнги.
С середины сентября по ноябрь на Соловках шли бесконечные дожди, когда было особенно тяжело перекатывать огромные валуны. А они перекатывали. Не могли перекатить – раскаляли и обливали водой, пока не треснет, и тащили по частям.
Строительство городка было окончено к ноябрю. Он расположился в лесу, на берегу Купального озера. Выкопали и обустроили тридцать полуземлянок-кубриков. Возвели учебные корпуса на 42 класса, небольшую баню, прачечную, клуб на 200-250 мест, жилой дом для семей офицеров, столовую на 500 мест, камбуз, хлебопекарню и санитарную часть.
Камни не исполняют желаний. Их исполняем мы сами, четко следуя однажды выбранному пути. - майор Кальтер - Свинцовый закат
Юнги жили в землянках вместимостью 52 человека каждая с койками в 3 яруса и печками – буржуйками. Поначалу даже света не было, зажигали коптилки – железные чернильницы с фитилями, в которых в качестве горючего использовали рыбий жир. Стены от такого освещения были чёрными. Позднее провели электричество.
Вспоминает юнга Леонид Пшеничко: "Кровати в землянках стояли в три яруса, а в углу находилась печка, одна на все помещение. Холод был собачий, ночью мерзли. Но мы придумали выход — у каждого был свой кирпич. Перед тем, как ложиться спать, мы клали этот кирпич на плиту, после чего заворачивали его под одеяло. Иначе не заснешь. К утру раздавались громовые раскаты: это с третьего яруса (кто-то повернулся) кирпич падает на пол, все подскакивают. Вдруг, в другом месте — еще кирпич падает".
"Погибаю в бочке из-под капусты!" Распорядок дня юнг был таким: 6 часов утра: подъём, построение, бег, физзарядка, заправка коек, приборка кубриков и территории, умывание.
8 часов утра: завтрак.
С 8 до 13 часов: общие и специальные занятия, строевая подготовка, обучение приёмам рукопашного боя, изучение пулемета, автомата, гранаты, стрельба и метание боевой гранаты в цель; морская практика, практические занятия в технических кабинетах, занятия по химической защите и санитарному делу.
13 часов: обед.
С 14 до 16 часов: практические занятия, морское дело, шлюпочные занятия.
С 16 до 17 часов: свободное время.
С 17 до 19 часов: общественно-полезный труд, самоподготовка, утверждение нарядов на дежурство.
19 часов: ужин.
С 20 до 22 часов 30 минут: свободное время.
22 часа 30 минут: вечерняя поверка и отбой.
"И сегодня, за далью времени у каждого юнги не вытравились из памяти картофельные наряды , – вспоминал соловецкий юнга Виталий Гузанов. – Нет слов, работа на камбузе не всем нравилась. Иногда приходилось чистить картошку ночью – сущее наказание. Особенно зимой. В завьюженную ночь стены камбуза не спасали. Задувало во все щели: в пазы окон, двери, а через порог позёмка наметала снег. Юнг пробирало так, что зуб на зуб не попадал. Закоченевшие руки не держали нож. А норма была все та же – дюжина мешков".
На Соловках стояло несколько зенитных батарей. Большой Соловецкий остров часто бомбили. Юнги сбрасывали зажигательные бомбы с крыш, тушили лесные пожары, несли круглосуточное дежурство: могли высадиться диверсанты.
Особо охраняли продуктовые склады. Юнга третьего набора Леонид Пшеничко вспоминал: "Зимой при заступлении на пост надевали валенки и тулуп. А я был самый маленький — ростом всего метр сорок. Валенки моего размера было подобрать трудно, а тулуп, как шлейф, сзади прижимал меня к земле и волочился по снегу, да еще винтовка в руках.
И вот я стоял возле поста (караул длился 2 часа), охраняя овощной склад. А мороз-то своё берёт! И вот я стоял и плакал. Ноги заледенели. А рядом в снег вмерзла огромная пустая бочка из-под капусты. Я сел на край этой бочки в тулупе и ногой об ногу стучал, грелся, а винтовку через плечо одел.
И вдруг, о горе, моя «корма» просела в бочку. Ночь, никого. Пытаюсь выбраться, но не получается — мешает винтовка. Я стал совсем замерзать, а в голове жуткие мысли: «Мечтал попасть на корабль, а погибаю в бочке из-под капусты». На мое счастье вдруг идет проверяющий с начальником караула. Я, как положено, кричу: «Стой, кто идет!» А они продолжают идти. И я сквозь слезы кричу: «Стой, стрелять буду!» Они увидели меня и серьезным тоном говорят: «Ну, здесь все в порядке, служба несется бдительно, идём проверять следующий пост». Я шутки не понял и молю: «Не уходите, вытащите меня!» Ну, посмеялись, вытащили и посоветовали впредь быть осторожнее".
Кормили юнгашей сытно, но не сказать, чтобы разнообразно. Кто-то даже сочинил стишок: "Сечку, гречку и овёс нам хозяйственник принёс". Поэтому мальчишки ловили в лесу уток, обмазывали их глиной и запекали на раскаленных углях на костре. После того, как глина превращалась в черепицу, разбивали ее и отделяли от мяса вместе с перьями, солили и с удовольствием ели. Собирали бруснику, приносили в землянку, ссыпали в бочку с водой и зимой пили этот настой – восполняли недостаток витаминов.
"Два лаптя правее солнца"
В школе обучали по нескольким специальностям: боцман флота, рулевой, радист, артиллерийский электрик, моторист, электрик, торпедный электрик, боцман торпедных катеров, боцман надводных кораблей, штурман.
Учиться было нелегко. Занятия проходили в бывших монастырских кельях, переоборудованных в классы (в Соловецком Кремле), и в землянках (в Савватьево). Не хватало мебели, поэтому на занятиях в землянках юнгам приходилось сидеть на нарах. Трудно было с дровами. В холодных классах, случалось, и чернила замерзали, и ребята, чтобы согреться, притопывали ногами.
"Учеба была напряженная, по 12 часов в сутки, – вспоминал соловецкий юнга Сергей Сергеевич Богданов. – Несмотря на колоссальные трудности никто не хныкал. Подъем в 6 часов, физзарядка на берегу моря в любую погоду. После чего завтрак и занятия в классах. Уставали страшно, постоянно хотелось спать. Поэтому любимыми были занятия в противогазах, когда под их прикрытием можно было умело подремать.
А сколько было курьезных случаев! То троица юнг решила на шлюпке отправиться на материк, на фронт, так как ждать, пока закончится учеба, они считали недопустимой потерей времени. Кончилось тем, что их выловили в Белом море. То от усталости засыпали на посту, стреляли по проверяющим, потом объясняя, что приняли их за медведя". О том, как проходили занятия в Школе, рассказал соловецкий юнга Валентин Пикуль в повести "Мальчики с бантиками":
"Курс навигации вел лейтенант Зайцев на сложном фоне параллелей, обнимающих земной шар, и меридианов, бегущих к полюсам.
Однажды земной шар с доски исчез. Вместо него распустился пышный цветок румбов.
— Зарисуйте в тетради вот эту румбовую картушку. Можете забыть свое имя, но названия всех тридцати двух румбов вы должны помнить даже ночью, если вас внезапно разбудят. Надо просто-напросто запомнить по ходу часовой стрелки: норд, норд-тень-ост, норд-норд-ост, норд-ост-тень-норд, норд-ост и так далее.
Сильнее всех пыхтел над румбами юнга Финикин: — Постойте! Я же русский, а тут все по-иностранному.
Зайцеву такой подход к делу не понравился.
— Если ты русский, так тебе не прикажут держать курс на два лаптя правее солнца! Пожалуйста, — вдруг заявил он, — специально для тебя перевожу названия румбов на русский язык: север, стрик севера к полуношнику, меж севера полуношник, стрик полуношника к северу и, наконец, полуношник, то есть норд-ост. Боюсь, что русские названия сложнее голландских… Хорошо китайцам — у них всего восемь румбов, чтобы не мучиться. Но ты же ведь не китаец.
— Все равно не пойму, — уперся на своем Финикин. — Я не виноват, что у меня котелок слабый и не варит слов иностранных.
Зайцев — отличный педагог! — даже обиделся: — Но здесь не школа-семилетка, и твоих родителей к завучу не потащат. Если котелок слабый, так тебя выпроводят в хозвзвод — и будешь там гнилую картошку разгребать…"
В повести "Мальчики с бантиками" автор выступает под именем главного героя, юнги Савки Огурцова. Все события книги – реальны, это события из жизни самого Вали Пикуля и его близких – друзей, родственников, однополчан, соучеников по школе юнг. Это книга о юности автора и его опалённого войной поколения, "тревожной, как порыв ветра, ударивший в откинутое крыло паруса".
"Что и говорить, на Соловках нас учили, как спартанцев , – вспоминал Валентин Саввич. –- А ведь попавшие в школу юнг были разными: и сильными, и слабыми, избалованными и "маменькиными сыночками". Но из каждого необходимо было сформировать боевого матроса, готового шагнуть на палубу корабля".
Главный герой повести Пикуля, Савка, долго скрывал от воспитателей и своих друзей, что не умеет плавать. Боялся, что его отчислят из школы. Наконец он решил в одиночку преодолеть страх перед водой:
"Может, лучше выйти из леса и честно заявить, что плавать он не умеет, а воды боится? Ну конечно. Все станут хохотать, как помешанные. Но смехом дело не кончится. Возьмут за руки, схватят за ноги. Потащат на самую глубину и плавать выучат. Но у Савки не хватало силы воли на такое крутое решение... Отчаяние становилось острее.
– Или я человек, – сказал себе Савка, – или я тряпка...
Савка поднялся с кочки. Пошел выбирать озеро для проведения опыта над самим собой. Отступления не было! Решительным толчком ног он швырнул себя в оглушительную глубину. Вода тяжелела и уже не казалась хрустальной. Савка разглядел древние коряги, похороненные на дне озера, и длинные волосы водорослей, что тянулись к нему.
Камни не исполняют желаний. Их исполняем мы сами, четко следуя однажды выбранному пути. - майор Кальтер - Свинцовый закат
Теперь задача – всплыть, дабы не оставаться здесь навсегда. И вдруг почувствовал, что какая-то сила сама влечет его кверху. Хотелось глотнуть воздуха, но, сжав губы, он терпел. И поднимался... выше, выше, выше! Ладони вдруг розово осветило солнце. Они первыми проткнули ту пленку, что делила мир на две стихии. Плечи тоже выступили из воды, и тогда, ни разу до этого не плававший, Савка поплыл, взмахивая руками, как это делают все люди. Даже не верилось! Он, он плыл. Он победил себя и победил свои страхи. Как жаль, что свидетелей его победы не было... Только шумел лес.
... Кравцов выслушал его и заглянул прямо в глаза:
– Ну, а теперь, Огурцов, ты все-таки скажи мне правду...
Пришлось рассказать всё.
– Когда-нибудь, – сказал Кравцов, – с вашими фокусами я под трибунал загремлю. Голова-то на плечах имеется? Пять часов утра. Вокруг ни души. А ты, не умея плавать, ныряешь носом вперед... Растеряйся на секунду, глотни воды, как воздуха, и – амба! Мои погоны – ладно, но о своей-то жизни ты подумал?
– Я подумал. Удельный вес моего тела меньше удельного...
Лейтенант не дал ему закончить:
– Дурак ты! Только потому, что ты живой стоишь передо мною, я тебя прощаю. А утопленника я бы отправил на гауптвахту..."
После обучения юнги отправлялись на боевые корабли различных флотов. Выпускникам полагался месячный отпуск. Но, как вспоминал соловецкий юнга Леонид Зыков, когда им зачитали просьбу командования сразу же отправиться на действующий флот, команду "Шаг вперед, желающие!" выполнила вся команда выпускников. Валентин Пикуль писал: "Никто из юнг не желал попасть на Тихоокеанский флот, где не было войны. Юнги отмахивались от Каспия и разных флотилий на реках. Честно говоря, немного было охотников служить и в преддверье Арктики – на Северном флоте. Вот об этом Савка частенько и размышлял. Битва проходила во мраке ночи на длинной океанской волне, покрытой морозным туманом. Это была страшная битва без оглядки на спасение, когда любой результат боя складывался из неумолимой формулы "Смерть или победа!". Постепенно созрело решение.
– Я, – сказал Савка, – попрошусь на Север. Мне нравится этот край... Помните, как по радио выступали? "Кто сказал, что здесь задворки мира? Это край, где любят до конца, как в произведениях Шекспира, сильные и нежные сердца!"
Автор книги "Мальчики с бантиками" после Школы юнг до конца войны служил на Северном флоте, на эскадренном миноносце «Грозный»: участвовал в полярных конвоях, ходил на поиски немецких подводных лодок. Последний год войны Валентин Пикуль исполнял обязанности командира боевого поста. Тогда ему было 16 лет.
На эсминце с очень похожим названием — «Громкий» — начинал свою службу юнга Александр Ковалёв, которому суждено было стать одной из легенд Северного флота. У него была очень непростая судьба. За Родину юнга сражался не под своим настоящим именем, и причина этого - трагическая история его родителей. Он родился в семье инженера Филиппа Марковича и Елены Яковлевны Рабиновичей. В 1937 году его родители были репрессированы: отец приговорён к расстрелу, мать - к восьми годам исправительно – трудовых лагерей. 10-летнего мальчика на воспитание забрала сестра матери, Раиса Райт-Ковалёва. Раиса Яковлевна была известной писательницей и переводчиком, публиковавшейся под псевдонимом «Рита Райт — Ковалёва». Тётя постаралась дать племяннику хорошее образование и воспитание. Отцом для мальчика стал её муж, капитан 2-го ранга Николай Петрович Ковалёв, флагманский механик Беломорской военной флотилии.
Осенью 1942 года была открыта Соловецкая школа юнг. Саша, мечтавший сражаться с фашистами, хотел попасть туда. Однако Александру Рабиновичу, сыну «врагов народа», путь в Школу был заказан.
Саше помог дядя, на свой страх и риск организовавший подлог. Он отправил племянника поступать по документам уроженца Горьковской области Александра Николаевича Ковалёва, который ранее не прошел отбор в школу. Ковалёв был на год старше Рабиновича, но его фамилия и отчество подошли Саше идеально: не посвященные в семейные тайны думали, что он — сын капитана Николая Ковалёва.
Саша блестяще окончил Школу юнг по специальности «моторист» и оказался на эсминце Северного флота «Громкий». Но сам мечтал служить на торпедном катере и подавал командованию рапорт за рапортом с просьбой о переводе. Он своего добился: в феврале 1944 года юнгу Ковалёва перевели для прохождения службы учеником моториста на торпедный катер № 209 (ТК — 209).
Саша Ковалёв участвовал в тринадцати выходах торпедного катера по поиску кораблей противника и пяти минных постановках у береговых баз врага. За участие в этих боевых походах, за обеспечение безукоризненной работы моторов юнга Ковалёв 1 мая 1944 года был награждён Орденом Красной Звезды.
Бой, в котором Саша Ковалёв совершил подвиг, произошёл 8 мая 1944 года. ТК-209 и еще один катер, ТК-217, атаковали группу кораблей противника. Подбив два сторожевика противника, катера стали уходить. Немцам удалось подбить ТК-217, который стал тонуть. ТК-209 под прикрытием дымовой завесы снял экипаж тонущего катера и стал возвращаться на базу. В этот момент его атаковали немецкие истребители. Был пробит коллектор мотора, из которого стала хлестать вода, перемешанная с маслом и бензином. Катер терял ход, через несколько минут перегревшийся мотор мог взорваться, погубив экипажи двух катеров.
И в этот момент моторист Ковалёв, набросив на коллектор телогрейку, грудью закрыл пробоину. Температура жидкости равнялась 70 градусам... Когда ТК-209 оторвался от погони, двигатель остановили, и моряки вынесли потерявшего сознание Сашу на палубу. Он получил страшные ожоги.
Нужно было добраться до главной базы торпедных катеров в поселке Гранитный. Сашу положили на корму катера. Но во время перехода на корме произошли пожар и взрыв от фосфорного снаряда, застрявшего в обшивке после налета. Погибли мичман Капралов и юнга Ковалёв.
За свой подвиг Александр Ковалёв был посмертно награждён Орденом Отечественной войны 1-й степени. Именем юнги названа улица в Мурманске.
Негасимый огонь памяти В 1945 году Школу юнг с Соловецких островов перевели в Кронштадт, она просуществовала до 1952 года. Соловецкая школа юнг ВМФ была самой молодой по возрасту личного состава воинской частью не только Советского Союза, но и всей Европы в период второй мировой войны. С 1942 по 1945 год Школа подготовила 4111 первоклассных специалистов для всех флотов и флотилий Советского Союза: рулевых, радистов, сигнальщиков, торпедистов, мотористов и боцманов.
Более 150 воспитанников Соловецкой Школы юнг за мужество и отвагу награждены медалями Нахимова и Ушакова. 45 юнг стали кавалерами Орденов Красной Звезды, Красного Знамени, Отечественной войны. Из четырех тысяч юнг, участвовавших в боевых операциях на военных кораблях, погибла четверть.
В 1972 году на Соловках установили памятник юнгам, погибшим в годы Великой Отечественной войны. Этот монумент на свои средства и своими руками разработали и установили ветераны в память о погибших товарищах.
Камни не исполняют желаний. Их исполняем мы сами, четко следуя однажды выбранному пути. - майор Кальтер - Свинцовый закат
Приветствую тебя гость! Что-бы иметь более широкий доступ на сайте и скачивать файлы, советуем вам зарегистрироваться, или войти на сайт как пользователь это займет менее двух минут.Авторизация на сайте
Юнги огненных лет - Страница 2 - Форум о Зоне Отчуждения и о модах игры Stalker
