Дата: Воскресенье, 30.08.2020, 12:07 | Сообщение # 1
Гадский Админ
Администрация
Сообщений: 2580
Статус: Offline
26 апреля 1986-го года произошла авария на Чернобыльской атомной электростанции. В воздух были выброшены радиоактивные вещества из разрушенного реактора, в результате чего значительные территории оказались заражены радиацией и непригодны для проживания.
На волне гласности была распространена крайне негативная оценка действий правительственных органов при защите, информировании, и эвакуации населения, которое могло быть подвергнуто вредному облучению. Такая оценка бытует и сейчас.
Поскольку будут фигурировать данные о дозах ионизирующих излучений, остановимся на некоторых основных понятиях радиобиологии. Биологическое действие ионизирующего излучения основано на образовании в клетках организма свободных радикалов. Для количественной характеризации влияния ионизирующего излучения вводят понятие дозы излучения. Поскольку на интенсивность образования свободных радикалов, определяющую биологический эффект облучения, влияет множество факторов, существуют четыре разных понятия: экспозиционная доза, поглощённая доза, эквивалентная доза и эффективная доза.
Экспозиционная доза — мера ионизации воздуха в результате воздействия на него ионизирующего излучения, равная отношению суммарного электрического заряда ионов одного знака, образованного ионизирующим излучением, поглощённым в некоторой массе сухого воздуха при нормальных условиях, к массе этого воздуха. Соответственно, в СИ она измеряется в Кл/кг. Единицей экспозиционной дозы в СГСЭ является рентген (Р), 1 Р = 1 ед. СГСЭ/г.
Для изучения биологического эффекта ионизирующего излучения экспозиционная доза оказалась не очень удачным понятием, потому что на физико-химические процессы влияет лишь поглощённое клетками излучение. Так появляется понятие поглощённой дозы.
Поглощённая доза — отношение энергии излучения, поглощённой в данном объёме, к массе вещества в этом объёме. Единица измерения в системе СИ — грэй (1 Гр = 1 Дж/кг). Внесистемная единица — рад (1 рад = 0,01 Гр). Соотношение между поглощённой дозой излучения, выраженной в радах, и экспозиционной дозой фотонного излучения, выраженной в рентгенах, для воздуха имеет вид: 1 Р экспозиционной дозы эквивалентен 0,877 рад поглощённой дозы.
Далее выясняется, что разные виды ионизирующего излучения (α-, β-, γ-излучение, рентгеновское излучение, нейтроны разных энергий) имеют разную ионизирующую способность в клетках и тканях живых организмов, поэтому в зависимости от вида излучения радиобиологические эффекты от одной и той же поглощённой дозы излучения разные. Для учёта разницы вводится понятие эквивалентной дозы.
Эквивалентная доза отражает биологический эффект облучения и определяется как поглощённая доза, умноженная на соответствующий взвешивающий коэффициент (коэффициент качества) для данного вида излучения. Для фотонов (рентгеновское и γ-излучение) коэффициент качества по определению полагается равным единице, для β-излучения он оказывается тоже равен единице, для α-частиц он равен 10...20. Единицей эквивалентной дозы является зиверт (Зв), как и грей, равный 1 Дж/кг. При этом грей и зиверт являются единицами разных величин.
Наконец, выясняется, что разные органы человека имеют разную радиочувствительность. Для учёта этого обстоятельства вводится понятие эффективной дозы, равной сумме эквивалентных доз по разным органам и тканям организма, умноженных на взвешивающие коэффициенты, определяюшие их радиочувствительность. Взвешенные коэффициенты устанавливают эмпирически и рассчитывают таким образом, чтобы их сумма для всего организма составляла единицу. Это позволяет не менять единицу измерения — эффективную дозу также измеряют в зивертах. К несчастью, определить эффективную дозу обычно крайне сложно, и поэтому обычно используют эквивалентную дозу.
Существует также широко используемая внесистемная единица эквивалентной и эффективной дозы — бэр (биологический эквивалент рада; иногда даётся расшифровка «биологический эквивалент рентгена», что неверно). 1 бэр равен 10 мЗв, т.е. 1 Зв = 100 бэр.
По современным представлениям, действие ионизирующих излучений на организм проявляется в детерминированных и стохастических эффектах. Детерминированные эффекты (соматические) — это неизбежные, закономерные патологические состояния, возникающие при облучении большими дозами, в отношении которых предполагается существование порога. Существуют также стохастические эффекты облучения — такие, для которых при облучении повышается вероятность возникновения (к ним относятся, например, радиогенные онкологические заболевания). Из-за неоднозначности имеющихся данных влияние малых доз облучения является и сейчас предметом серьёзных научных споров, на основе которых сформировались две концепции о влиянии ионизирующих излучений — пороговая (согласно которой стохастические эффекты имеют дозовый порог возникновения) и беспороговая (согласно которой любое превышение над естественным фоном вызывает негативные последствия). В настоящее время в основу рекомендаций по нормированию воздействий ионизирующих излучений положена более «осторожная» беспороговая концепция, хотя она и не имеет бесспорного подтверждения.
Детерминированные эффекты воздействия ионизирующего излучения описаны здесь. Обратим внимание на следующее важное обстоятельство: детерминированные эффекты начинают проявляться при единомоментном получении эквивалентной дозы порядка 25 бэр = 250 мЗв (с длительностью изменений в организме около месяца). Уровень естественного фонового излучения соответствует в большинстве районов Земли эквивалентной дозе в 2,4 мЗв/год (хотя встречаются районы, где естественный фон повышен в десятки и сотни раз). Таким образом, временные детерминированные эффекты начинаются с единомоментной дозы, приблизительно равной ста естественным годовым дозам.
...В 1 час 24 минуты 26 апреля 1986 года на пульт дежурного специализированной пожарной части СПЧ-2 при Чернобыльской АЭС поступил сигнал о возгорании, и к станции выехал дежурный караул пожарной части. Оперативный персонал станции в этот момент начал выяснение обстановки, действуя в соответствии с инструкциями по ликвидации аварий.
Пересказывать воспомнинания участников тех событий — дело неблагодарное, поэтому отошлю читателя к воспоминаниям А.С. Дятлова, Р.И. Давлетбаева, А.А. Бреуса, и лишь вкратце приведу своё собственное представление о действиях персонала и пожарных ночью 26 апреля.
Оперативный персонал, находившийся в момент аварии на четвёртом блоке, и вызванные ими пожарные проявили обыкновенный героизм — героизм людей, выполняющих свою работу, понимая, что кроме них её никто не выполнит. Пожарные тушили очаги возгорания, не давая им сойтись в один большой пожар, оперативный персонал сливал масло, вытеснял водород из турбогенераторов, разбирал электрические схемы, не допуская новых коротких замыканий. Выполнение этих работ стоило им здоровья, а некоторым — и жизни. Но они просто делали свою работу — не безрассудно, а просто ответственно. Их действия значительно снизили масштаб аварии, спасли жизни и здоровье многих людей.
Насколько я понимаю, в первые часы после аварии была допущена одна серьёзная ошибка: из-за неосведомлённости директора и главного инженера, прибывших на станцию через несколько часов после аварии и не знавших, что реактор полностью разрушен, было решено организовать подачу воды в реактор. Это привело к дополнительному облучению персонала — и для некоторых, возможно, эти добавки стали смертельными. Подача воды была не только ненужной, но и вредной — вода растеклась по помещениям 3-го и 4-го энергоблоков, что впоследствии потребовало лишних усилий и затрат по очистке и дезактивации.
Часть из этих людей (оперативный персонал 4-го энергоблока) были впоследствии объявлены виновниками аварии, что мне не кажется вполне справедливым. Мне кажется уместным привести здесь имена людей, участвовавших в ликвидации последствий аварии в первые часы и умерших от вызванной острой лучевой болезни. Их имена можно прочесть на мемориалах на территории ЧАЭС и в Славутиче.
Акимов Александр Фёдорович (6.V.1953 — 11.V.1986) — начальник смены блока № 4; Баранов Анатолий Иванович (13.VI.1953 — 19.V.1986) — старший дежурный электромонтёр электроцеха; Бражник Вячеслав Степанович (3.III.1957 — 14.V.1986) — машинист турбинного цеха; Ващук Игорь Николаевич (1960 — 15.V.1986) — командир отделения СВПЧ–6; Вершинин Юрий Анатольевич (25.V.1959 — 21.VII.1986) — машинист-обходчик турбин; Дегтяренко Виктор Михайлович (10.VIII.1954 — 19.V.1986) — оператор ГЦН; Иваненко Екатерина Александровна (1933 — 25.V.1986) — охранник ОВО припятского ГОВД; Игнатенко Василий Иванович (1961 — 13.V.1986) — командир отделения СВПЧ–6; Кибенок Виктор Николаевич (1963 — 11.V.1986) — начальник караула СВПЧ–6; Коновал Юрий Иванович (1.I.1942 — 28.V.1986) — старший дежурный электромонтёр электроцеха; Кудрявцев Александр Геннадьевич (11.XII.1957 — 14.V.1986) — старший инженер по управлению реактором; Кургуз Анатолий Харлампьевич (12.VI.1958 — 12.V.1986) — старший оператор центрального зала; Лелеченко Александр Григорьевич (26.VII.1938 — 7.V.1986) — зам. начальника электроцеха; Лопатюк Виктор Иванович (22.VIII.1960 — 17.V.1986) — старший дежурный электромонтёр электроцеха; Лузганова Клавдия Ивановна (1927 — 31.VII.1986) — охранник ОВО припятского ГОВД; Новик Александр Васильевич (11.VIII.1961 — 26.VII.1986) — машинист-обходчик турбин; Орлов Иван Лукич (1945 — 1986) — изолировщик-плёночник предприятия «Чернобыльэнергозащита»; Перевозченко Валерий Иванович (6.V.1947 — 13.VI.1986) — начальник смены реакторного цеха; Перчук Константин Григорьевич (23.XI.1952 — 20.V.1986) — старший машинист турбинного цеха; Пицура Владимир Иванович (1959 — 10.V.1986) — пожарный ВПЧ–2; Попов Георгий Илларионович (1940 — 12.VI.1986) — инженер Харьковского турбинного завода; Правик Владимир Павлович (1962 — 11.V.1986) — начальник караула ВПЧ–2; Проскуряков Виктор Васильевич (9.IV.1955 — 17.V.1986) — старший инженер реакторного цеха; Савенков Владимир Иванович (1958 — 21.VI.1986) — вибрационщик Харьковского турбинного завода; Ситников Анатолий Андреевич (21.I.1940 — 30.V.1986) — зам. главного инженера I очереди; Топтунов Леонид Фёдорович (16.VIII.1960 — 14.V.1986) — старший инженер по управлению реактором; Тытенок Николай Иванович (1961 — 16.V.1986) — старший пожарный СВПЧ–6; Ходемчук Валерий Ильич (24.III.1951 — 26.IV.1986) — старший оператор ГЦН; Шашенок Владимир Николаевич (1951 — 26.IV.1986) — инженер ПЧП «Смоленскатомэнерго»; Шаповалов Анатолий Иванович (6.IV.1940 — 19.V.1986) — старший дежурный электромонтёр электроцеха.
26 апреля погибших было только двое — Валерий Ходемчук, видимо, находившийся в момент аварии в помещении ГЦН 4-го блока и оказавшийся погребённым под завалами (его тело до сих пор не нашли), и Владимир Шашенок, получивший тяжёлые ожоги тела и перелом позвоночника в момент аварии и умерший утром 26 апреля в медсанчасти Припяти.
Нормативы того времени (Приказ Минздрава СССР № 2826/83 от 4.08.1983 г.) «О мерах защиты населения в случаях аварии на ядерных реакторах») предусматривали следующие критерии для принятия решений об эвакуации: если за 10 дней предполагаемая эквивалентная доза облучения будет составлять от 250 до 750 мЗв, эвакуация считается целесообразной; если прогнозируемая доза превышает 750 мЗв, эвакуация обязательна.
Припяти повезло — ветер отнёс первый выброс из реактора на запад, вдоль железной дороги, между сёлами Янов и Чистогаловка (см. карту). Сосновый лес, росший на этом месте, «принял на себя» облако радиоактивной пыли и погиб (впоследствии это место стало известно под названием Рыжий лес). Вследствие этого радиационный фон в Припяти 26 апреля хотя и был сильно повышенным (от нескольких до десятков мР/ч), тем не менее, не требовал принятия немедленного решения об эвакуации даже по современным нормам (документ здесь). При этом 26 апреля в Припяти проводилась йодная профилактика (чтобы предотвратить накопление радиоактивного йода-131 в щитовидной железе, необходимо принять препараты стабильного йода). Это позволило снизить дозовую нагрузку на щитовидную железу у жителей Припяти.
Решение об эвакуации Припяти было принято на первом же заседании Правительственной комиссии, собравшейся в горисполкоме Припяти вечером 26 апреля. Следует отметить, что комиссия собралась с действительно экстренной скоростью (многие члены комиссии — специалисты в области атомной энергетики, радиационной медицины — были специально вызваны из Москвы). По словам В.А. Легасова, члена комиссии, решение об эвакуации Припяти было не бесспорным, и было принято под давлением специалистов-ядерщиков. Вот цитата из его воспоминаний:
«26-го вечером радиационная обстановка в нем была еще более или менее благополучная. Измеряемые от миллирентгена в час до максимальных значений десятков миллирентген в час, конечно, это не здоровая обстановка, но она еще позволяла, казалось бы, какие-то размышления.
Вот в этих условиях, с одной стороны, повторяющихся радиационных измерений, с другой стороны, в условиях, когда медицина была ограничена сложившимися порядками, инструкциями, в соответствии с которыми эвакуация могла быть начата в том случае, если бы для гражданского населения существовала бы опасность получить 25 биологических рентген на человека в течении какого-то периода времени пребывания в этой зоне, и обязательной такая эвакуация становилась только в том случае, если бы была угроза получения населением 75 биологических рентген на человека во время пребывания в пораженной зоне. А в интервале от 25 до 75 рентген право принять решение принадлежало местным органам. Вот в этих условиях и шли дискуссии, но тут я должен сказать, что физики, особенно, Виктор Алексеевич Сидоренко, предчувствуя, что динамика будет меняться не в лучшую сторону, настаивали на обязательном принятии решения об эвакуации, но и, значит, медики здесь, что ли, уступили физикам и где-то в 10 или 11 часов вечера 26-го апреля Борис Евдокимович, прослушав нашу дискуссию, принял решение об обязательной эвакуации.
После этого представители Украины: тов. Плющ и тов. Николаев приступили к немедленной подготовке эвакуации города на следующий день. Это была непростая процедура, нужно было организовать необходимое количество транспорта. Оно было вызвано из Киева. Нужно было точно разведать маршруты, по которым везти население, а генерал Бердов возглавил работу по их определению и оповещению населения, с тем чтобы они не выходили из каменных домов. К сожалению, это значит, что информация шла путем устного информирования через заходы в подъезды, вывешивание всяких объявлений и, видимо, не до всех дошла, потому что утром 27 на улицах города можно было видеть и матерей, везущих в колясках своих детей, детишек, перемещающихся по городу, и вообще некоторые, так сказать, признаки такой обычной воскресной жизни.
Нам в одиннадцать часов утра уже было официально объявлено, что весь город будет эвакуирован к 14 часам. Был полностью собран весь необходимый транспорт, определены маршруты следования и прямо в два, два с половиной часа, практически весь город, за исключением персонала, так же определенного, только который был необходим для функционирования коммунальных служб города и для тех 13 людей, которые были связаны со станцией, вся остальная часть населения город покинула. Персонал, который должен был обслуживать Чернобыльскую АЭС, был перемещён в пионерский лагерь «Сказочный», находящийся за десять километров от г. Припяти.
Вся эта эвакуация была проведена достаточно аккуратно, быстро и точно, хотя проходила в условиях необычных. Отдельные проколы, неточности, к сожалению, были. Ну, например, отдельная группа граждан обратилась в Правительственную комиссию с просьбой эвакуироваться на собственных автомобилях, а их в городе несколько тысяч было, ну и после некоторых размышлений такое разрешение было дано. Хотя, наверное, неправильно, потому, что часть вот таких автомобилей, в которых люди эвакуировались, были загрязнены, а необходимые дозиметрические посты, проверяющие качество автомобилей, уровень их загрязненности, всё это было организовано несколько позже. Таким образом в городе вещи, которые люди брали с собой (правда, брали минимальные количества, надеясь что эвакуация на непродолжительное время — несколько дней) разнесли загрязнённость за пределы Припяти».
Таким образом, можно резюмировать: решение об эвакуации Припяти было принято своевременно и грамотно. Сама эвакуация была проведена на очень высоком уровне. Эвакуировать город с населением 50 тыс. человек — сложная задача, но в 1986 году она была выполнена блестяще — эвакуация прошла спокойно и организованно. В итоге средняя эквивалентная доза внешнего облучения эвакуированных жителей Припяти составила 13,4 мЗв; по современным расчётам, полученные от внутреннего облучения дозы лишь с небольшой вероятностью могут превосходить дозы внешнего облучения — таким образом, в качестве почти гарантированной оценки сверху для средней суммарной эквивалентной дозы, полученной жителями Припяти до эвакуации, можно принять 30 мЗв (напомню, по действовашим нормам жители Припяти могли бы получить дозу до 250 мЗв в течение 10 суток, не будучи эвакуированными).
К несчастью, некоторых мероприятий проведено не было либо они были проведены в недостаточном объёме. Это прежде всего касается йодной профилактики среди жителей загрязнённых территорий, а также эвакуации жителей тридцатикилометровой зоны вокруг ЧАЭС. Оба этих мероприятия были выполнены с задержкой, что увеличило дозовую нагрузку на жителей загрязнённых территорий. Кроме того, подразделения гражданской обороны СССР оказались не готовы к такой аварии: оповещение населения не проводилось вообще либо проводилось в недостаточном объёме (читателю рекомендуется к прочтению статья Л.А. Ильина, содержащая подробное описание этих вопросов). Тем не менее, по словам того же Л.А. Ильина, дозовые нагрузки в 30-км зоне «могли превысить 100 мЗв», видимо, не будучи сильно больше — иными словами, решение об эвакуации по нормам также не было строго обязательным.
Существует широко распространённое мнение, что после аварии преступным образом не было принято мер по защите населения. Почему-то особенно любят писать о проведённой в Киеве и других городах Украины первомайской демонстрации. Факты таковы. 29–30 апреля направление ветра изменилось, что привело к распространению радионуклидов в сторону Киева. Радиационная обстановка в городе поменялась днём 30 апреля, как видно из графика измерений гамма-фона. 1 мая радиационный фон находился в пределах 0,5–2 мР/ч. Конечно, нахождение в помещении в это время было лучше пребывания на открытом воздухе, но причин для экстренной отмены демонстрации не было (кроме того, надо осознавать, что такое решение сложно принять за несколько часов). Разница доз внешнего облучения, полученная из-за того, что демонстрацию провели, в любом случае была мизерна — не более 0,03 мЗв.
Камни не исполняют желаний. Их исполняем мы сами, четко следуя однажды выбранному пути. - майор Кальтер - Свинцовый закат
Дата: Воскресенье, 30.08.2020, 12:10 | Сообщение # 2
Гадский Админ
Администрация
Сообщений: 2580
Статус: Offline
Значительно большее нарекание вызывает тот факт, что лишь 6 мая Минздравом УССР были выданы предписания по общему проведению йодной профилактики (так как период полураспада йода-131 равен всего 8 суткам, к этому времени польза от йодной профилактики была уже небольшая). Йодную профилактику следовало начать много раньше. В тот же день, 6 мая, детям и беременным женщинам Киева было рекомендовано нахождение в помещениях, а также были выданы рекомендации по профилактике разноса радиоактивной пыли (мытьё обуви, исключение сквозняков). Эти рекомендации можно было бы выдать на 2–3 дня ранее, хотя существенной разницы в полученную жителями Киева дозу это бы не привнесло.
Днём позже состоялось заседание Политбюро ЦК КП УССР. По свидетельству тогдашнего Председателя Госкомгидромета СССР Ю.А. Израэля, на заседании обсуждался вопрос об эвакуации Киева. Ю.А. Израэль и вице-президент АМН СССР Л.А. Ильин подготовили справку, где высказали свои соображения. Они считали эвакуацию Киева нецелесообразной, аргументируя это тем, что жители Киева за 1986 год получат сверх естественной нормы дозу менее 10 мЗв (тогда Минздравом допускались годовые дозы облучения населения в 100 мЗв, сейчас НРБ–99 допускают для населения 1 мЗв в год в среднем за любые последовательные 5 лет, но не более 5 мЗв в год). За 1986 год жители Киева получили дозу облучения в 3–5 мЗв сверх естественного фона, за период 1986–1989 год суммарно 10 мЗв. По современным нормам (НРБ–99), что отселение населения может быть целесообразным при предотвращаемой в ходе отселения дозе 50 мЗв за первый год; отселение становится обязательной мерой при предотвращаемой годовой дозе, превышающей 500 мЗв либо при прогнозируемой месячной дозе в 30 мЗв. Таким образом, даже современные нормы по отселению не были превышены, и, разумеется, эвакуация была не нужна. Тем не менее, было решено вывезти школьников из Киева и северных районов Киевской области в лагеря и пансионаты на юге Украины. Ю.А. Израэль утверждает, что организованный вывоз детей дошкольного возраста из Киева не производился. Если это так, это следует признать серьёзным просчётом в организации, лишь добавившим людям беспокойства. В целом вывоз детей из Киева следует признать превентивной мерой, видимо, не являвшейся строго необходимой.
Давая общую оценку организации эвакуации и оповещения населения после Чернобыльской аварии, следует для начала признать, что в целом принятые решения были адекватны обстановке, большинство мероприятий было организовано удовлетворительно. Не обошлось без серьёзных ошибок и недочётов (в основном со стороны ГО СССР), но мне неизвестны факты, которые я лично смог бы квалифицировать как халатность или сознательную дезинформацию (возможно, халатность была допущена со стороны ответственных за гражданскую оборону г. Припяти 26 апреля в части неорганизации мер по зашите населения; к несчастью, у меня на руках нету документов того времени, устанавливающих перечень необходимых к принятию мер по защите населения, поэтому судить наверняка я не могу). Тяжелейшими ошибками следует признать медлительность с организацией йодной профилактики и ограничением на потребление местных продуктов питания на загрязнённых территориях. Эти ошибки, бесспорно, повлияли на здоровье людей, однако мне не очень ясно, какие меры было возможно принять в короткие сроки, а какие — нет. К ещё одной ошибке организации я бы отнёс низкий уровень информирования населения. В своей справке для Политбюро ЦК КП УССР Израэль и Ильин предлагали «осуществить серию передач по телевидению, радио и в республиканской печати с участием ведущих учёных-медиков и экологов. При этом иметь в виду спокойное, обоснованное представление о объективной информации...». Увы, эта рекомендация была выдана лишь 7 мая, а осуществлены эти замыслы не были вообще. Идея мне представляется крайне здравой, так как нехватка информации о произошедшем снизила доверие к вполне объективно представленным данным. Кстати говоря, надо сказать, что публикации в советских средствах массовой информации мне представляются вполне адекватными — я не нашёл в них ни единой неточности. Конечно, они немногословны, но я полагаю, что это следует отнести за счёт отсутствия объективной информации в первые дни и недели после аварии. Если бы я оказался на месте человека, ответственного за информирование населения, мне лично было бы крайне неприятно нести ответственность за гибель людей, произошедшую бы по моей вине за счёт паники. А такое, судя по воспоминаниям очевидцев, вполне могло произойти. С другой стороны, просто выполнить необходимую работу — принять взвешенные решения об эвакуации либо её отсутствии, о мерах профилактики — мне кажется очень достойным, пусть даже благодарностью за заботу о жизни и здоровье людей мне будут ругательства от этих самых людей.
Тема даже самых первых поставарийных мероприятий весьма широка, и мой небольшой очерк не претендует на исчерпывающее описание всех аспектов. Возможно, в понимании каких-то моментов я не был объективен. Как всегда, буду рад вопросам и предложениям по обсуждению упущенного мной.
Источник - komariv.livejournal.com
Камни не исполняют желаний. Их исполняем мы сами, четко следуя однажды выбранному пути. - майор Кальтер - Свинцовый закат
Нормативы того времени (Приказ Минздрава СССР № 2826/83 от 4.08.1983 г.) «О мерах защиты населения в случаях аварии на ядерных реакторах») предусматривали следующие критерии для принятия решений об эвакуации: если за 10 дней предполагаемая эквивалентная доза облучения будет составлять от 250 до 750 мЗв, эвакуация считается целесообразной; если прогнозируемая доза превышает 750 мЗв, эвакуация обязательна.
Вот это-то я и искал не так давно. Практически ни в одной статье, описывающие первые дни аварии и эвакуацию Припяти не упоминаются эти нормативы. Только всё гонево на власть и на то, не объявили о радиационной опасности. Люди жили в атомграде, не мало из них работало на ЧАЭС. Они прекрасно знали или догадывались о том, что произошло на АЭС. В рассекреченных архивах КГБ по аварии, есть записи того, что были те, кто покидал Припять на своих машинах, на поездах и речных теплоходах. А то есть статьи с дебильными утверждениями, будто город окружили военными и ни кого не выпускали.
Тяжёлая эвакуация в п/л «Сказочный» у меня получилась. 28-го работали до 00.00. на первой очереди, готовили необходимое дозиметрическое оборудование для отправки в «Сказочный». Получили распоряжение от руководства цеха эвакуироваться в 2.30. (ночи), 29-го от «Радуги», возле касс «Аэрофлота» будут ждать автобусы. Отправляться будем в составе ещё нескольких цехов.
И так, после смены, в первом часу ночи, нас прокатили от АБК-1, через мост, первая остановка возле круга (там, где сейчас КПП стоит). Выгружаюсь из автобуса и ухожу влево, к своей девятиэтажке (1-«а» по Леси), протискиваюсь в свой двор между двух пятиэтажек, стоящих ближе к окраине, и в темноте, возле заборчика ГРС, натыкаюсь на самый настоящий патруль, как раз дежуривший в нашем дворике. Хоть и в темноте, без фонариков, но затребовали предъявить паспорт. Объяснил им, что паспорт дома, показал рукой на дом, а сам я, видите ли, иду домой после смены. Теперь лейтенанты стали объяснять, что, мол, дабы избежать мародерства, необходимо нагрянуть ко мне домой, в сторону моей распростёртой руки, и внимательно рассмотреть мой паспорт. Ну, что ж, мне всё равно по пути, дошёл домой, как полагается, с охраной.
Открыли дверь родители, в коридор уже не стали патруль приглашать, так за дверью мой паспорт и проверили. Оказывается, они заходили ко мне второй раз, первый раз паспорта проверяли у моих родителей. Убедились, что всё в порядке, отдали честь и выдвинулись в темноту, на пост. А я разулся за пределами квартиры, побросал верхнюю одежду и обувь в полиэтиленовый мешок, и наконец-то, прошёл в коридор. А как иначе? Грязно кругом.
Я своим сообщил, что нас эвакуируют сегодня ночью. Родители сказали, что их цеха эвакуируются позже, или завтра, или на днях. Надо же, почему нет никакого волнения? Хоть чуть-чуть! Нет страха, или это чувство обречённости! Уже всё это произошло и тебе всё равно что будет дальше, и не отмоешься ты от этой грязюки. Всё! Вляпался!
Умылся, перекусил, выпил стакан вина, в уме перелопатил события за последние сутки и ничего не понял. Не сходится, не получается, не поддаётся какому-либо пониманию. Надо же? Угробить четвёртый блок! Плохо, очень плохо!
Ну, всё, время пришло, к «Радуге», к автобусу. А дальше, как запрограммированная машина. Ветровка, полупустая мало ёмкая сумка с небольшим джентльменским набором и паспорт. Прощаюсь с родными, до встречи в «Сказочном»!
Вышел в тёмный двор и повернулся к дому. Да, в окнах света нет. Это что, все эвакуировались? Это в одиночных окнах горят последние, ждущие из персонала своё время «Ч»? Немыслимо, не укладывается в голове. Что? Всё кончено? Три дня прошло, обещали вернуть. Это всё? Последние бойцы держат бастионы? Много вопросов, мало ответов.
Мало ответов, мало. Прохожу двор, опять оборачиваюсь, за домом своим вижу освещённую улицу от фонарей на Леси, и, чётко, как впечатанные в чёрный пейзаж ночи вижу милиционера и два пехотинца в полной амуниции: вещь-мешок, шинель в скатку, штык-нож, красные погоны. Это что? Внутренние войска? А с ними ещё и милиционер. Ну, слава Богу, хоть квартиры не разграбят воришки да мародёры!
Позади двор родной, пятиэтажка с освещённым подъездом. А мысли лезут! Надо же, грохнуть 4-й, это же постараться нужно. Это что за… Резкий окрик: «Стой! Предъяви паспорт!» Оборачиваюсь и никого не вижу. - Кому паспорт предъявить? На свет выйди! – ничего не понимая, огрызаюсь. - Капитан милиции такой-то (не помню как он себя назвал). - Паспорт! - щёлкнул затвор, резкий, звонкий, неприятный и предвещающий опасность. Оборачиваюсь и вижу направленный на меня ствол пистолета, воронёный, тускло блеснувший под подъездным фонарём и капитан с едким взглядом, готовый выполнить инструкцию по использованию огнестрельного оружия.
Паспорт! В сумке? Не шевелись, думай где! В рубашке? Нет, в ветровке, правый боковой! Всё, спокойно! Вынимаю паспорт и отдаю капитану, не отрываясь, как заворожённый смотрю на ствол. Весна во дворе, а на спине изморозь, надо же! -Всё в порядке, держи паспорт! Куда двигаешься? -Эвакуация в «Сказочный». -Паспорт далеко не прячь, может ещё патруль будет. Потихоньку осознавая, что и этот момент неприятный уже позади, задаю вопрос капитану: -Капитан, а что, стрелял бы!? -Да, у нас приказ. Давай двигайся уже! -Вот, блин! Иду, повернул вдоль забора детского садика. -Вот, блин! Надо же! А если бы паспорт не со мной был? А если бы я замешкался? Если бы он не правильно оценил ситуацию? Так бы и остался остывать с пулькой во лбу на асфальте в родном дворе.
Машинально достал из сумки бутылку сухого, перочинным ножом вскрыл пробку, вдоволь пригубил. Я и не понял, то ли жажду утолил, то ли вино выпил, да отпустило потихоньку.
Очнулся у автобуса, на площади, возле «Радуги», только и успел спросить про свободные места, а мне кто-то ответил: «иди сюда, на галёрку!» Действительно, на корме было свободное местечко, туда я и упал.
В полудрёме слышу, как сосед спрашивает что-то про респиратор, а я ему ещё ответил, что нет и что я их все раздал ещё 26-го.
Больше ничего не помню…
Камни не исполняют желаний. Их исполняем мы сами, четко следуя однажды выбранному пути. - майор Кальтер - Свинцовый закат
Приветствую тебя гость! Что-бы иметь более широкий доступ на сайте и скачивать файлы, советуем вам зарегистрироваться, или войти на сайт как пользователь это займет менее двух минут.Авторизация на сайте
Эвакуация Припяти - Форум о Зоне Отчуждения и о модах игры Stalker
