Дмитрию Биленкину - писателю и другу - посвящаю. (Владимир Губарев) Людям, кто не в теме, оброс толстой "урбанистической" кожей и не понимает жизни в маленьком городке, думает, что мир "вращается вокруг него" и "это было давно и неправда" - читать ... рекомендуется
Пара слов.
Это небольшое виртуальное путешествие по ядерному полигону на Новой Земле предпринято при помощи программы Google Earth (ее сильно упрощенная версия в интернете - Google Maps) и различных статей в Интернете. Здесь отобрана только самая интересная информация по полигону (как мне показалось) и взята она из открытых источников ;)
Следует отметить, что речь идет не о всем полигоне на Новой Земле, а лишь о его Северной площадке, зоне B. Расположена она на южном берегу пролива Маточкин Шар (разделяющим Новою Землю на две части) в долине реки Шумилиха. Испытания здесь проводились в штольнях, т.е. в горизонтальных выработках, в отличие от Южной площадки, где использовались скважины. Штолен было построено много, но использовано только 36. В зоне B было проведено 33 испытания, в которых часто использовалось по несколько взрывных устройств. Впрочем, все это не секрет и подробно расписано в статьях (например: ОБЗОР СОВЕТСКИХ ЯДЕРНЫХ ИСПЫТАНИЙ НА НОВОЙ ЗЕМЛЕ в 1955–1990 годах, ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПОЛИГОНА НА АРХИПЕЛАГЕ НОВАЯ ЗЕМЛЯ).
Я же предлагаю перейти к интересностям :) Лучше это делать вместе с Google Earth, тогда все можно рассмотреть в мельчайших подробностях, вплоть до отдельно лежащей бочки. Разрешение снимка Зоны B (естественно! :) очень хорошее.
Примечание. Не стоит особо доверять буржуинским меткам координат взрывов. В большинсте своем они стоят явно не там, либо перепутаны даты. Оно и понятно: попробуй с точностью до десятка метров определи эпицентр за несколько тысяч километров.
Общий вид на полигон.
Зона В. Поселок Северный был построен на южном берегу пролива Маточкин Шар вблизи устья реки Шумилиха. Гористая местность на южном берегу пролива была выбрана для проведения подземных ядерных взрывов (ПЯИ). Много штолен было построено между 1960 и 1990 гг. и в 36 из них было проведено 33 ПЯИ. Две основные экспериментальные площадки расположены в этом районе: площадка D-9 в районе, где ПЯИ проводились в штольнях – сюда же относится и поселок Северный. Другой район – площадка D-11 – содержит новые штольни, которые не были использованы.
Типичная штольня на семипалатинском и новоземельском испытательных полигонах имела площадь поперечного сечения около 10–12 кв. м и уклон порядка 0,25–0,3 градуса по направлению к выходу. Стандартная скорость сооружения штольни составляла около 100 м в месяц.
Самое мощное подземное ядерное испытание 12.09.73
Два самых мощных советских ПЯИ были проведены на НЗИП осенью 1973 г. 12 Сентября 1973 г. четыре ядерные устройства с полной мощностью 4.2 Мт были взорваны на северном участке. 27 октября одиночный заряд (3.5 Мт) был взорван на южном участке почти через месяц после первого успешного ПЯИ в этом новом районе. Его произвели в стандартной скважине.
Северное испытание включало в себя четыре отдельные ядерные устройства, взорванные почти одновременно, но в сложной конфигурации под горой Черная. При безопасной приведенной глубине 100 м/кт1/3 (или больше) мощность 4,2 Мт требует, по крайней мере, 1600 м для длины линии наименьшего сопротивления (ЛНС) до свободной поверхности. Но высота горы Черная составляет всего 900 м и ее рельеф не мог обеспечить ЛНС более 650 м при использовании только горизонтальной штольни. Поэтому был спроектирован уникальный гибрид штольни и шахты внутри горы. Сначала вырыли штольню длиной 1223 м. В конце штольни В-1 построили крупную камеру ВК-1. Затем была прорыта на дополнительную глубину 500 м вертикальная шахта диаметром 3 м, а на ее дне сооружена камера ВК-4. Упоминаются также камеры ВК-2 и ВК-3 в связи с этим ядерным испытанием, но их положение неизвестно. Они были расположены где-то вдоль штольни неподалеку от ВК-1 (возможно, даже вместе).
Самое крупное ПЯИ на северном участке привело к серьезному дроблению породы со сходом большого ее объема и со значительными изменениями поверхностного рельефа. Более 80 миллионов кубометров породы были сброшены вниз в виде массивной лавины. Сход грунта заблокировал вход в долину и два ледниковых ручья. За обломками лавины образовалось озеро длиной 2 км.. Размен разрушенного участка равен 800 x 1700 м2. А размер площади, покрытой обломками породы равен 1600 x 2200 м2 с толщиной 20–50 м.
Падение вертолета.
...20 августа я вместе со старшим инженером-испытателем В. Маслениковым и матросом (жаль, фамилию запамятовал) вылетел на гору для доставки и установки нескольких шашек. Расстояние от вертолётной площадки до горы 15-20 км. Погода идеальная. Вертолёт быстро набрал высоту и через несколько минут начал снижение. Техник вертолёта пустил сигнальную ракету для определения направления ветра и командир начал посадку на горе. Я заметил крен вертолёта, но был уверен, что всё будет в порядке. Но, увы. Вертолёт ударился о поверхность горы со значительным креном, подпрыгнул и замер. Мы и шашки покатились кубарем. Дверь удалось открыть и мы выскочили из машины. Увидели, что из баков вытекает бензин. Несущие лопасти задели поверхность горы, балка разрушилась, а хвостовой винт оторвался и отлетел в сторону. Пилоты легко выбрались из кабины. Некоторые из нас были легко травмированы. У Масленикова была рассечена кожа на голове и текла кровь. Кровотечение мы остановили снегом. Среда кругом стерильная. У меня болело бедро. Ударился о трап. Состояние было полу шоковое. Придя в себя, приняли решение двигаться вниз. Мне пришлось идти, опираясь на какую-то деталь от вертолёта. Боль была острой. С горы мы увидели у устья штольни автомобиль. Наш матрос при падении не пострадал. Я приказал ему быстро спуститься вниз и сообщить водителю о нашей беде. Спускались мы с горы строем уступа, чтобы не сбить случайно скатившимся камнем впереди идущего. Перешли вброд речушку. Подошла автомашина и мы поехали в посёлок...
...Название свое гора оправдала и дальше. Во время подготовки эксперимента вертолет, который обычно облетал гору и если позволял профиль вершины, то там и садился (для установки датчиков регистрации начала возможного выхода радиоактивных газов с поверхности горы), при посадке на нее в этот раз рухнул метров с двадцати в ложбину на плоской вершине. Летчики потом объяснили, что на высоте вершины горы они обнаружили сильное течение воздуха вдоль ее поверхности, но для подъема было уже поздно. К счастью, все обошлось ушибами, и многие из нас наблюдали, как вертолетчики с трудом спускались с шестисотметровой высоты. Падение вертолета не было видно, и мы все были удивлены, приняв спускавшихся с отвесных скал людей за туристов, и только когда они, окровавленные, подошли к нам, мы осознали всю трагедию, разыгравшуюся там на высоте. Я отдал летчикам свой газик, и он отвез их в поселок. Долго мы стояли у устья штольни и смотрели вверх: что еще преподнесёт нам Черная?..
...О боже, что же мы увидели дальше! Над горой поднялись вверх на высоту нескольких километров три свечи белого радиоактивного пара, как будто злой дух вознесся в небо. А лавина из мерзлого грунта в пятьдесят миллионов кубических метров, шириной около полукилометра и высотой этак метров шестьдесят, как цунами, прошла всю долину, снесла наши трейлеры и взобралась на противоположное предгорье. Потом, когда смотрели фильм, снятый вертолетом-разведчиком, мы с затаенным дыханием несколько раз повторяли эти кадры, где передвижные электростанции, стоявшие несколько в стороне от наших трейлеров, вспыхивали как спички, когда лавина накрывала их. Трейлеры всплыли в этой невероятной смеси грунта со льдом и опрокинутые были выброшены лавиной на ее край. Их слоеные корпуса из алюминия и пенопласта были во многих местах разорваны. Когда спустя два часа после взрыва мы вернулись на место их стоянки, то увидели все это своими глазами. Я мигом пролез через рваное отверстие в один из них, и радости моей не было конца – внутренности трейлера не пострадали, и вся система регистрации сработала по заданной программе задолго до прихода лавины. Информация была получена полностью. Вот так гора Черная выпустила злого духа вверх, куда от штольни гонит ветер облака. Мы молча смотрели в небо – жаль ту голубую даль, куда плывут они в объятиях циклона и где радиоактивный выход в течение трех суток будет контролироваться самолетом «Ан-24», специально оборудованным системой воздухозабора и обработки данных по радиоактивным изотопам. С грустью мы смотрели на искаженный облик долины. На следующий год перед завалом образовалось неглубокое озеро, а ручей пробил-таки себе дорогу из-под завала...
...После взрыва с гор сошла большая лавина камней и щебня и завалила железные сооружения с диагностической аппаратурой у входа в штольню. Хотя у нас была телеметрия основных данных на безопасное расстояние на КП, однако встал вопрос о раскопке из завала диагностических приборов. Для оценки реальной обстановки по возможному извлечению аппаратуры руководитель Государственной комиссии попросил меня и еще двух офицеров полигона по возможности обследовать завал на месте. Приблизившись на вертолете к завалу, где радиационная обстановки была почти нормальная, мы вышли втроем из вертолета, взяв с собой дозиметры, и медленно направились к лавине. На месте расположения диагностической аппаратуры нашему взору предстали громадные камни весьма так тонн десять-пятьдесят с мелкой щебенкой между ними. Взбираясь на эти громады, с трудом поднялись наверх лавины около десяти метров высотой, затем стали осторожно спускаться. Мы давно уже перестали смотреть на индикаторы дозиметров, так поразила окружающая нас картина, и молча спускались с гребня лавины, однако глубокая тишина, темные глыбы камней создавали ощущение застывшей и затаенной опасности. Чувство не подвело. Мгновенно все трое разом увидели нежно-голубое свечение выходящего из расщелины прозрачного газа. Это было свечение радиации, или так называемое черенковское излучение проникающих через воздух частиц от продуктов ядерного взрыва. Не сговариваясь, мигом слетели вниз, вскочили в вертолет и – на корабль...
Разминирование не взорвавшейся 07.11.68 мегатонной бомбы.
...Штольня А-3 была пройдена в горе Шелудивая, входящей в горный массив, образующий южный берег пролива Маточкин Шар. Она имела два штрека, в которых так же, как и в окончании основного ствола, оборудовались концевые боксы, то есть камеры подрыва ядерных зарядов. В камеру подрыва в окончании основного ствола штольни была введена стальная труба большого диаметра, в которой в момент взрыва поддерживался глубокий вакуум. Два других заряда испытывались по стандартным методикам и также были большой мощности...
...Вокруг результатов взрывов в штольне А-3 шли бурные дискуссии, закончившиеся уже упомянутым трудным для Е.П. Славского решением о вскрытии этой штольни и проходки в ее концевой бокс для установления причины несрабатывания ядерного заряда, ставшего мегатонной «затайкой». Трудным потому, что предстояло провести горнопроходческие работы в условиях радиоактивного заражения в непосредственной близости от мест недавно проведенных ядерных взрывов. Трудным еще и потому, что на ядерный заряд во время испытаний в 1968 году были выданы команды, снимающие все ступени защиты. Заряд был подготовлен к взрыву. Через неделю первый участок в 120 метров был приведен в рабочее состояние, а горноспасатели В. Проскурня и А. Бабкин взорвали гермостену, обеспечив дальнейшее ведение работ на участке штольни длиной 180 метров. Затем, взорвав вторую гермостенку, открыли возможность восстановления участка в 300 метров. Однако поверхность этого участка оказалась загрязненной изотопами цезия-137 и стронция-89 и – 90 при гамма-фоне в 1-2 мР/ч. Дальнейшее восстановление старого ствола штольни А-3 было признано нецелесообразным, поэтому было решено осуществить проходку в обход второго участка забивки с врезкой в штольню А-3 в районе окончания вакуумной трубы, проложенной в теле забивки, примыкающей к концевому боксу.
На следующий день Владимир Карякин дал разрешение специалистам ВНИИТФ снять с вакуумной трубы заглушку, а затем вместе с Владиславом Верниковским по трубе прополз до её вхождения в концевой бокс. По работавшей трансляции мы услышали, что сам заряд и другие конструкции, подвешенные на растяжках в концевом блоке, видимых повреждений не имеют. В.И. Карякин вновь приказал всем покинуть штольню. После доклада в Москву он получил разрешение на работу в концевом боксе для определения причины отказа заряда.
Войдя в концевой бокс вместе с Владиславом Верниковским, Николаем Костецким, Вячеславом Никитиным и Михаилом Кодинцевым, он отстыковал от заряда аккумуляторы, исключив тем самым возможность ядерного взрыва. Затем достаточно быстро было обнаружено отсутствие контакта в одном из электрических разъемов цепи подрыва. Таким образом, основная задача была решена: причина отказа выяснена.
Владимир Карякин, Владислав Верниковский и другие специалисты считали возможным частичную разборку и извлечение заряда из штольни. С этой целью в концевом боксе был установлен заранее подготовленный настил, на который под ядерный заряд с целью ослабления нагрузки на его подвески положили несколько обыкновенных спальных матрасов. Закончив эту работу, испытатели покинули штольню.
В.И. Карякин шифром обстоятельно доложил министру Е.П. Славскому результаты обследования заряда, причину его отказа, состояние концевого бокса и предложения по дальнейшим действиям. К нашему удивлению, из Москвы последовало указание все работы немедленно прекратить, фамилии матросов и причину случившегося доложить подробно, а Карякину вылететь в Белушью Губу для прямых закрытых переговоров со Славским.
Позже выяснилось, что девушка-шифровальщица в слове «матрасы» изменила вторую букву «а» на «о», чем вызвала естественное беспокойство в Москве. Этот комический эпизод лишний раз подчеркнул, как много нервных клеток затратили все причастные к работе в горе Шелудивая как непосредственно на полигоне, так и в Москве...
Нештатная ситуация 14.10.69
...Первая авария произошла 14 октября 1969 г., когда два ядерные заряда общей мощностью 540 кт (заявленная величина) были подорваны в двух разных штольнях в районе пролива Маточкин Шар (А-7 и А-9). Это был самый серьезный несчастный случай во всей программе ПЯИ на НЗИП. Струя газа и пара вырвалась на поверхность через час после испытания из-за тектонического повреждения на горном склоне на некотором расстоянии от штольни А-9. Уровень гамма-излучения подскочил до нескольких сотен рентген/ч. В течение 40–50 минут значительная часть персонала, обслуживавшего испытание, подвергалась радиационной опасности. Многие получили дозу около 40–80 рентген. Плана действий в чрезвычайных ситуациях не было, и похоже, что начальство впало в панику, немедленно покинув испытательную площадку и бросив оставшихся несколько сотен людей. Только через 40–60 минут персонал был эвакуирован в безопасное место. Через 10 дней те, кто пострадал от облучения, были перевезены в московский госпиталь (кораблями и поездами), чтобы пройти первое медицинское обследование примерно через три недели после аварии. Более 80 человек получили дозу около 40 рентген, а 344 участника испытания пострадали от высокого уровня радиации. Радиация в этом районе сейчас характеризуется как близкая к уровню фона...
...В это время дозиметристы во главе с прекрасным специалистом капитаном Вячеславом Прониным проводили перезарядку регистрирующей аппаратуры, прямые измерения радиационной обстановки и параметров газовой среды в различных участках штолен. Если в штольне А-7 регистрирующая аппаратура показывала отсутствие радиоактивности, то в приустьевом участке штольни А-9 мощность дозы составляла десятки тысяч рентген в час и наблюдался рост давления и температуры. Вертолет-дозиметрист подал сигнал об обнаружении радиоактивности и, резко набрав высоту, скрылся за горой. На приустьевой площадке и в районе металлических сооружений начался рост уровней радиации. Мы срочно покинули приустьевую площадку при уровнях радиации на дневной поверхности около 5 рентген в час.
...Когда я передал указание В.К. Стешенко, адмирал показал в сторону высоты, где бегало около десятка полураздетых людей, отрезанных от берега слоем серого радиоактивного тумана. Стало понятно, что адмирал не мог принять решение об отходе корабля, оставив этих людей в опасной зоне. Я предложил ему снять этих людей, прорвавшись на высоту на ГТТ, и уйти с ними в безопасный район тундры. Адмирал дал «добро». Взбежал на корабль и, доложив Цыркову о решении адмирала, я дал своим дозиметристам команду покинуть корабль. В считанные секунды все они были уже в ГТТ. Последний взгляд на корабль запечатлел пробирающегося к мостику адмирала и стоящего на нем, рядом с командиром МДК, капитана 1 ранга Б. Замышляева, действовавшего, как подобает флотскому офицеру, смело и решительно. Ныне Б.В. Замышляев – генерал-лейтенант в отставке, член-корреспондент Российской академии наук. В тот момент уровень радиации составлял около 50 рентген в час. Нам необходимо было пересечь полосу радиоактивного смога и, выскочив на высоту, снять людей. Теперь все зависело от водителя ГТТ Миколы Кобелева и его машины. И Коля не подвел. Полосу смога мы пересекли примерно за 10 минут. Дозиметристы матросы Володя Смирнов и Миша Гельдт постоянно докладывали уровни радиации: «100…, 150…, 250 рентген в час…» Далее рентгенометры зашкалило, и я приказал их выключить, чтобы не смущали … Вскоре мы выскочили из полосы смога и к неописуемой радости забытых и перепуганных испытателей поднялись на высоту. Обстановка там была относительно нормальная, слегка попахивало сероводородом, а уровни радиации составляли несколько миллирентген в час.
Нештатная ситуация 02.08.87
...Совершенно другая ситуации наблюдалась при проведении 02.08.1987 г. второго подземного ядерного испытания в штольне А-37, после чего эта штольня получила индекс А-37А. В этом испытании было одновременно взорвано пять зарядов мощностью от 0,001 до 150 кт. Примерно через 1,5 мин после взрыва произошел прорыв парогазовой смеси по трещине естественного разлома подтаявшего ледника на склоне горы. В день этого испытания также была штилевая погода, поэтому радиоактивное облако на длительное время зависло над технологической площадкой, создавая на земле гамма-поле с МЭД около 500 Р/ч...
...В 90-е годы в районе штольни А-37А, где уровни радиации достигали 50-60 мкР/ч, была создана санитарно-защитная зона (С33). Технологическая площадка штольни А-37А является единственным участком, где после проведения подземных ядерных испытаний целесообразно выполнить работы по рекультивации местности. Руководство полигона планировало на территории этого участка, площадь которого составляет немногим более 0,3 км2 , проведение работ по дезактивации путем снятия верхнего 5-10 см слоя почвы и засыпки участка слоем щебня. Пока эта работа не проводилась...
Приветствую тебя гость! Что-бы иметь более широкий доступ на сайте и скачивать файлы, советуем вам зарегистрироваться, или войти на сайт как пользователь это займет менее двух минут.Авторизация на сайте
Блог О Зоне Отчуждения
Обсуждение
