— Давно хотел тебе сказать… — он закончил щелкать пультом, с одного шипящего пустым экраном канала на другой, и оставил телевизор в покое. — Что? – вяло отозвалась она. — Никогда тебя не любил. Надо было тебя еще тогда, в Крыму утопить. Подумали бы, что несчастный случай. — Сволочь! – она ударила его по щеке. Перехватив руку, он резко выкрутил ее. Когда жена завизжала и согнулась от боли, погнал ее к открытому балкону, сильнее выгибая локоть. — Не надо! – она попыталась уцепиться длинными ногтями за дверной косяк. Ноготь сломался и остался торчать в щели. Он выбросил ее с балкона, сам еле удержавшись у перил. Посмотрел, как тело шлепнулось на асфальт – звука было не слышно, все перекрывали сирены. Закурил. Десять лет уже не чувствовал вкуса сигаретного дыма, потому что так хотела жена. Выдохнул, затянулся глубже.
8 минут
Люди бежали по улице – в разные стороны, кто куда. Натыкались друг на друга, падали, кричали и ругались. Один только нищий смирно сидел у забора, кутаясь в драный плащ. Шапку, в которой бренчала какая-то мелочь, давно запинали на другую сторону тротуара, но он за ней не торопился. Замер, вздрагивая, опустил нечесаную голову. — На тебе, — кто-то бросил на колени нищему пистолет с оттянутым назад затвором, — я сегодня добрый. Один патрон там еще остался вроде. Сам разберешься. Нищий не поднял голову, исподлобья проводил глазами ноги в черных джинсах, мазок пыли на штанине. Смахнул пистолет на асфальт, завыл тихо, раскачиваясь из стороны в сторону. Рядом, осторожно косясь блестящим взглядом, опустился голубь, клюнул какую-то крошку.
7 минут
В кинотеатре кого-то убивали, толпа пинала ворочающееся под ногами тело, возившее по полу разбитым лицом. — Не смотри, — он ласково взял ее за подбородок, повернул к себе, поцеловал в губы. — Я и не смотрю, — она храбро пожала плечами, хотя видно было, что напугана. — Я тебя не брошу, — сказал он тихо. — Что? – девушка не услышала, заткнула уши, громко закричала: — Как эти сирены надоели! Я тебя совсем не слышу! — И не слушай! – крикнул он в ответ. – Я тебя все равно не отпущу! — Правда? — Конечно! Несколькими секундами позже их застрелил заросший грязной щетиной нищий, у которого откуда-то оказался пистолет. В обойме было всего два патрона, и нищему не хватило, чтобы застрелиться самому. — Твари! Чтоб вы сдохли! – он кричал еще долго, но его никто не слушал, только двое парней в пустом трамвае рядом, руками ели торт.
6 минут
— Ты так быстро все сделала, — сказал он, — спасибо, Маша… И сирен этих почти не слышно. — Молчи, — строго приказала человеку в кровати высокая женщина, — тебе говорить нельзя. — Теперь-то уж что толку? – хрипло засмеялся-закашлял он. – Чудная ты, Маша. Так и будем врачей слушаться? Она заботливо подоткнула ему одеяло, сама села рядом, глядя на острый профиль в полумраке комнаты. — Маша, — он слова зашевелился, поднял голову, — почитай что-нибудь? — Хочешь Бродского? – спросила она, не шевелясь. — Очень. Ей не нужно было тянуться за книгой и включать свет. Еле шевеля губами, почти беззвучно, она начала:
— Я не то что схожу с ума, но устал за лето. За рубашкой в комод полезешь, и день потерян. Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла все это – города, человеков, но для начала зелень…
5 минут
— Мама, нам долго здесь сидеть? – спросил из глубины молчаливо дышащего вагона детский голос. — Тихо. Сколько скажут, столько и будем сидеть, — шикнула женщина. И снова все затихли, только дышала толпа – как один смертельно раненый человек. — Выйдем на перрон? – спросил машинист своего сменщика. — Зачем? В кабине хоть не тесно. А там сейчас сплошная истерика, особенно когда эскалаторы отключили. Машинист прислушался. — Вроде тихо, — он пожал плечами. — Это пока. Ты погоди еще немного. — Да скоро будет уже все равно, сам знаешь. Мы же на кольцевой. Здесь все завалит. — Это точно. Не сговариваясь, оба закурили. — Прямо пилотом себя чувствую, — сказал сменщик. – Как будто самолет падает, и уже чуть-чуть осталось. Только на покурить. — Самолет, метро – то же самое, только без крыльев, — попытался пошутить машинист. Оба невесело посмеялись. Потом сменщик щелкнул тумблером, и фары поезда погасли.
Камни не исполняют желаний. Их исполняем мы сами, четко следуя однажды выбранному пути. - майор Кальтер - Свинцовый закат
За углом кто-то играл на гитаре, нестройный хор старательно вытягивал слова песни. Саша поднялся по темной лестнице на верхний этаж дома. Сначала ему показалось, что на лестничной площадке никого нет, но потом он услышал тихий плач у двери, обитой красным дерматином. — Ну? Чего ревешь? – Саша присел на корточки перед маленькой девочкой в красном комбинезоне. — Страшно… — сказала она, поглядев на него серыми глазами. – Мне мама дверь не открывает. Они с папой ругались сильно, а потом замолчали, я через дверь слышала. — Замолчали – это плохо, — серьезно сказал Саша. – Слушай, хочешь на крышу? Сверху все видно далеко-далеко. — На крышу нельзя, — девочка помотала головой, плача зареванное лицо в ладошки. Саша аккуратно отвел ладошки от лица, подмигнул серым глазам. — Сегодня можно. Я же не чужой дядька, а твой сосед снизу. Вот честно-честно. Пойдем, сама посмотришь. Грохоча листами железа, они взобрались на самый верх крыши. Саша крепко держал девочку за руку. — Ага. Вот мы и пришли, — он огляделся, потом снял свой плащ и постелил его прямо на ржавую жесть, — садись. Хорошо видно? — Да, — девочка, не отрываясь, смотрела в небо. — Ну и замечательно. Посидим, а потом и мама вернется, и папа… Саша растянулся рядом, заложив руки за голову, и тоже начал смотреть на облака, гадая про себя – успеет он или нет заметить ракету.
3 минуты
Город затихал. Я сидел на скамейке, по-прежнему не открывая глаз, чувствуя, как люди забиваются поглубже в щели, чтобы спрятаться, хотя прятаться было бесполезно. Те, кому повезет выжить, были отсюда далеко. А я не считался, я даже не отбрасывал тень, сидя под тускнеющим фонарем.
Две минуты.
Ветер перестал дуть. Время сжималось, стремительно скручивалось в клубок, потому что миллионы человек сейчас думали только об одном – как бы замедлить эти минуты. Никогда не бывает так, как хотят все. Неторопливые и торопливые, они были на равных, хотя у первых в запасе оказалось несколько лишних мгновений.
Минута.
В небе будто кто-то прочертил белую полоску. Он все удлинялась, и впереди сияла раскаленная точка – словно метеорит, который сейчас упадет, оставив после себя просто маленькую воронку. «Маленькую! – взмолился я, не разжимая губ. – Пожалуйста! Маленькую! И чтоб все потом вернулись, вышли, убрали мусор, снова стали такими как раньше!»
В мире была тишина, и я понял, что меня никто не слушает. Скоро этот город превратится в стеклянный пузырь, застывший, навечно вплавленный в корку земли.
Автор - неизвестен
Камни не исполняют желаний. Их исполняем мы сами, четко следуя однажды выбранному пути. - майор Кальтер - Свинцовый закат
Дата: Понедельник, 21.09.2020, 12:06 | Сообщение # 9
Гадский Админ
Администрация
Сообщений: 2580
Статус: Offline
Рассвет нового Армагеддона
Это январское утро начинается здесь, на Кауаи, почти как любое другое субботнее утро, хотя восход солнца с первыми лучами солнца исключительно красив даже для Гавайев. Настолько красив, что Брюс хочет сделать снимок и отправить пылающее изображение нашим детям, другим родным и друзьям. Сегодня мы еще раз посмотрим на это изображение в другом свете.
Брюс собирается уйти на фермерский рынок, когда его племянник Том врывается в комнату, пытаясь отдышаться. Он сует свой мобильный телефон Брюсу, который читает текстовое сообщение. «Я не верю в это», - говорит Брюс.
Я сразу думаю о Джули, маме Тома . Есть ли у нее осложнения после операции? Она все еще с нами? "Что это?" Я спрашиваю.
Тишина.
Затем Брюс читает текст:
«Экстренное оповещение. Баллистическая ракета летит к Гавайям. Срочно ищите убежище. Это не учебная тревога».
Он смотрит на свой мобильный телефон. «Том, тебя взломали. Кто-то взломал ваш мобильный телефон. Это обман ».
Брюс держит свой телефон. «На моем телефоне нет сообщений».
Том все еще переводит дыхание. Он сбежал за тысячу ярдов от пляжа.
Проверяю свой телефон, который за ночь переключил на беззвучный режим. Вот оно.
Брюс снова смотрит на свой телефон. В этот момент на его экране появляется предупреждение. У нас разные перевозчики. Абоненты AT&T получают оповещение после Verizon's.
Тишина.
Январь 2018 года, разгар опасений «огня и ярости» по поводу ядерных испытаний Северной Кореи и ракет большой дальности; Я знаю о ядерном оружии больше, чем хочу. Брюс и я потратили десятилетия своей жизни, работая над американо-российскими отношениями - он работал на факультете, связанном с Россией, в Гарварде, я как режиссер и основатель американо-российских инициатив по обмену - и большую часть прошлого года брал интервью у высших должностных лиц и экспертов. в Вашингтоне и Москве об эскалации ядерной опасности. Мы сталкиваемся сложный комплексом ядерных угроз , которые могут привести к 21 - м века Армагеддона в любом количестве способов : через бахвальство, оплошность, авария, просчет, неточности датчиков, вредоносные программы, террористический компьютер взлома, или просто ярость человека и реакцию.
Однако теперь эта угроза больше не является теоретической; он здесь, « ВЪЕЗД НА ГАВАЙИ », на пути к нам, к нашему дому на одной из самых отдаленных цепей островов в мире.
Неужели это действительно происходит с нами? Я знаю все сценарии ядерного кошмара и знаю, почему это могло быть реально. Но сейчас я заморожен, застигнут врасплох. «Я звоню Фелиции», - говорю я. Фелиция Кауден ведет Kaua'i Soapbox , самого популярного радио-шоу здесь, на острове, знает всех и первой что-то знает. Но она не берет трубку. Я отправляю ей текстовое сообщение и проверяю ее страницу в Facebook, где один из ее друзей разместил оповещение с вопросом, получил ли его кто-нибудь еще.
Брюс набирает и набирает 911, получает постоянный сигнал «занято». «Сейчас все звонят в службу 911», - говорит он. «Я не думаю, что это реально, но я собираюсь забрать девочек». Две наши младшие дочери живут в Капаа, примерно в семи милях от нас.
«Но нам нужен план, если он реален. О том, где мы собираемся встретиться, - говорю я. «Я не хочу расставаться».
«Позови меня в машину», - говорит он уже за дверью.
Все, что должно быть очевидно для кого-то с моим опытом и знаниями, ускользает от меня. Мне никогда не приходит в голову мысль, что у нас может быть всего несколько минут до удара, что Брюс не сможет быстро добраться до Капа'а и обратно ... что я, возможно, никогда больше не увижу его или девушек. Я не думаю о том, что я должен абсолютно точно знать, что Брюс обнаруживает, выезжая на шоссе: уже напуганные люди едут со скоростью 90-100 миль в час, мчатся, чтобы найти убежище или провести последние несколько минут с любимые. В считанные минуты будут дорожно-транспортные происшествия.
После падения Берлинской стены я думал, что холодная война закончилась.Я перестал беспокоиться о ядерной войне до прошлой весны, когда мы с Брюсом провели полдень с ведущими американскими и российскими специалистами по оружию в Вашингтоне на заседании Рабочей группы по будущему американо-российских отношений, организованном Гарвардским университетом и Россией. Национальный исследовательский университет. Мы получили адский тур по вооружению, которое не так давно можно было найти только в научно-фантастических фильмах: маневренные гиперзвуковые ракеты, летящие со скоростью в 20 раз быстрее скорости звука, кибероружие, которое можно было бы использовать для атаки ядерных систем управления, контроля и предупреждения. , подводные ядерные дроны, делающие портовые города непригодными для жизни, программы «Быстрый глобальный удар», предназначенные для нанесения быстрого и разрушительного удара в любую точку земного шара.Дж. И. Джо: Возмездие , в котором орбитальный спутник уничтожает центр Лондона, запустив единственный вольфрамовый стержень.)
Мир вступил в невообразимо смертоносную гонку вооружений без правил поведения и плановых переговоров по контролю над вооружениями для этих новых систем оружия. Через три года новый договор СНВ, американо-российское соглашение, ограничивающее ядерные арсеналы, истекает, снимая последнее согласованное ограничение на размеры арсенала.
Президент Трамп заявил, что хочет, чтобы ядерный арсенал США вернулся в «верхнюю часть списка». В новом обзоре ядерной политики его администрации содержится призыв к расширению использования ядерного оружия, особенно нового ядерного оружия «малой мощности». Теперь Соединенные Штаты планируют использовать небольшие ядерные бомбы в ответ на ряд неядерных атак - скажем, кибератаки на нашу инфраструктуру. Эта устрашающая политика замаскирована под безобидным, казалось бы, ярлыком «индивидуализированное сдерживание», как если бы министерство обороны только что заказало новый костюм ядерной одежды.
Пентагон утверждает, что такая политика необходима для противодействия успехам, достигнутым в рамках российской программы ядерной модернизации. Русские утверждают, что они были вынуждены начать разработку новых систем вооружений, когда США расширили НАТО на восток после распада Советского Союза, а затем администрация Джорджа Буша в одностороннем порядке вышла в 2002 году из краеугольного Договора по противоракетной обороне, который в значительной степени запрещал системы, которые мог сбивать ядерные ракеты другой стороны. По словам президента Владимира Путина, страны НАТО и объекты противоракетной обороны на пороге России подорвали сдерживание - концепцию взаимного гарантированного уничтожения, или MAD, - в которой обе стороны знали, что нанесение первого ядерного удара наверняка вызовет массированную контратаку, которая оставит обе страны в руинах.
До 2002 года мир мог «полагаться» на MAD в поддержании мира. Теперь, утверждает Путин, мир находится во вселенной пост-MAD, которую Трамп только сделал еще более опасной, призвав к созданию «Космических сил» с «новым слоем космического уничтожения», чтобы сбивать волны вражеских боеголовок, и тем самым вызывая в воображении рой истребителей и лазеров из « Звездных войн» . Гонка вооружений в новых технологиях также быстро развивается - программы исследований по военным приложениям искусственного интеллекта, направленной энергии, передовой робототехнике, биотехнологии и нанотехнологии активно реализуются во всех странах мира. Мы еще не в Терминатор-сценарии со Skynet, системой общего искусственного интеллекта, которая обрела самосознание после того, как распространилась на миллионы компьютерных серверов по всему миру. Но через пять-десять лет, как говорят нам эксперты, у нас, вероятно, появятся инструменты поддержки решений на основе ИИ при принятии ядерных решений. Что, если в момент кризиса ИИ скажет будущему президенту: « Я провел миллион симуляций. Лучший способ выйти из этого, даже если это будет стоить очень дорого, - это нанести удар ядерным оружием прямо сейчас ». У нас будут разумные компьютеры, такие как HAL из «Космической одиссеи 2001 года», готовые делать за нас экзистенциальные определения.
Мир увидел пугающую картину опасности этой научно-фантастической гонки вооружений в будущем, когда в своей предвыборной речи в марте Путин продемонстрировал российское «непобедимое» оружие, которое, по его словам, может уклониться от систем противоракетной обороны США. Он предупредил о ядерной торпеде, которая может незамеченным проскользнуть через океан, ударить по гавани Нью-Йорка или Сан-Франциско и залить сотни миль побережья смертельной радиацией. Еще одно оружие, казалось, было в первую очередь предназначено для устрашения: ракета РС-28 «Сармат» , 200-тонное чудовище с 12 боеголовками, способное уничтожить территорию размером с Техас или Францию. Он получил несколько дней освещения в СМИ, потому что анимационный фильм о новой ракете показал, что она явно нацелена на ту часть Флориды, где находится поместье президента Трампа Мар-а-Лаго. Послание Путина: Россия вернулась .«Они не слушали нас, - произнес он нараспев, - так что послушайте нас сейчас. ”
Одним из видов оружия, которое Путин описал в своей речи, была крылатая ракета с ядерной энергетической установкой, которая пробирается через край Южной Америки и нацеливается на… на Гавайи.
Это не будет паническим преувеличением, если заявить об этом прямо: мы находимся в новой, неконтролируемой гонке вооружений с Россией, основанной на ужасающих новых технологиях, новом смертоносном оружии массового уничтожения, которое ветеран российского аналитика Роберт Легволд назвал в нашем интервью с ним многополярный ядерный мир, который медленно выходит из-под контроля. Чтобы усугубить опасность, наше командование и контроль не являются неуязвимыми для террористических кибератак. Хотя эксперты говорят, что вероятность такого кибер-взлома очень мала, в случае успеха взлома последствия могут быть апокалиптическими. И угроза взлома усугубляется опасностью того, что инсайдеры могут помочь террористическим группам или участвовать в саботаже. В прошлом году российский коллега сообщил нам, что ИГИЛ пытается завербовать российских хакеров, и некоторые из них пропали без вести.
И не забывайте о тысячах «старых» ядерных боеприпасов, которые Соединенные Штаты и Россия нацелили друг на друга, с примерно 800 межконтинентальными баллистическими ракетами, заряженными 1500 боеголовками, которые прямо сейчас находятся в состоянии повышенной готовности. Это оружие регулируется политикой «Запуск по предупреждению», согласно которой президент США или России может запускать ядерные межконтинентальные баллистические ракеты при обнаружении приближающихся ракет, даже если предупреждение может быть ложным. (А за последние десятилетия у нас было более тысячи ложных срабатываний.) У президента всего несколько минут, чтобы принять решение. И ракеты нельзя отозвать.
Какой из этих сценариев ядерного кошмара приближается к нам сегодня утром?
Я звоню нашим близким друзьям Праджне и Грегу. Они ничего не знают. Они еще не проверили свои сотовые телефоны. Требуется момент, чтобы все это погрузилось.
«Сколько у нас времени, если это реально?» - спрашивают мои друзья, полагаясь на меня, потому что я не могу им дать ответ. «Это зависит от того, откуда он, - отвечаю я. «Если это Северная Корея, я думаю, у нас есть около 25 минут. Если это Россия, у нас может быть 25-30 минут или около того до запуска, но это если он базируется на суше от Западной России до Нью-Йорка или Вашингтона. Если это с русской подводной лодки, это может быть всего несколько минут. Мы не знаем ».
«Как давно Том получил сообщение?» - спрашивает Грег. Том проверяет свой мобильный телефон. «Минут семь или восемь назад», - отвечает он. Мы все подсчитываем - может быть, 20 или 15 или сколько минут осталось до… вспышки, взрывной волны, смерти.
Куда он может попасть? Я знаю, что Северная Корея разместила фотографию с целями, на которых изображены Гонолулу и Перл-Харбор, штаб-квартира Тихоокеанского флота США. Но у Кауаи также есть очень большая цель - Тихоокеанский ракетный полигон, крупнейший в мире ракетный центр. Это всего в 20 милях по прямой от нашего дома. Прошлым летом на объекте прошли испытания новой оборонительной ракеты SM-3 Block IIA, предназначенной для перехвата северокорейских ракет. Тест не удался. Один из сотрудников Пентагона описал проблему так, что это так часто использовалось, что превратилось в клише: проблема похожа на попытку «попасть в пулю другой пулей». Пхеньян регулярно практикует «запуски ракетных залпов, потому что американская система предназначена для перехвата только одной или двух боеголовок за раз». С 1999 г.провалил 8 из 18 тестов .
Если это всего лишь одна ракета из Северной Кореи, наши шансы ее остановить не лучше 50 на 50.
Праджня спрашивает, куда пойти в поисках прибежища. Грег говорит ей, что их местный приют - тренажерный зал Килауэа. «Если случится атака, - говорю я, - это небезопасное место, радиация…» Я думаю о городе, полном людей, направляющихся в большой спортзал, окруженный качелями. «Тебе нужно где-то запечататься. Без окон, идеально под землей, пещера. Один есть в горах над Ханалей, но у вас нет времени туда добраться ».
«А что насчет пещеры для медитации рядом с вами?» - спрашивает Грег. "Это оно!" Я отвечаю. Хотя я обсуждал этот план с Фелисией прошлым летом, я не думал ни о приюте, ни о том, где встретить Брюса и девочек, до этой секунды.
«Мы в пути, - говорит Грег.
«Сколько воды я успеваю собрать?» Я спрашиваю себя. Я знаю о таких приготовлениях больше, чем большинство людей в мире, но я совершенно не готов их выполнять. Я испытываю укол сожаления из-за насмешек и насмешек над руководящими принципами, которые после угроз Ким Чен Ына опубликовал штат Гавайи о том, как пережить ядерную атаку.
Камни не исполняют желаний. Их исполняем мы сами, четко следуя однажды выбранному пути. - майор Кальтер - Свинцовый закат
Дата: Понедельник, 21.09.2020, 12:09 | Сообщение # 10
Гадский Админ
Администрация
Сообщений: 2580
Статус: Offline
Но как подготовиться к ядерной войне? Когда я жил в Калифорнии, я держал в своем доме комплект для защиты от землетрясений, один в машине и один в гараже, вместе с двумя 25-галлонными бочками воды, которые регулярно пополнялись по истечении срока годности. Но прежде чем я на самом деле подготовлюсь к ядерной войне, я должен признать, что невообразимое может случиться, что невообразимое может быть реальным. Я использовал свой опыт как предлог, чтобы сказать себе, что мы не можем подготовиться, потому что я не хочу готовиться к жизни в этом мире.
Теперь я в нем.
Я смотрю на свой мобильный телефон и вижу голосовое сообщение от Фелисии. Я пытаюсь послушать ее сообщение, но оно не воспроизводится. Я перезваниваю ей по телефону, и она говорит: «Должностные лица округа советуют укрыться». Это не то, что я хочу слышать. Чиновники округа управляют островом. Если они говорят нам спрятаться, это реально. Нас могут ударить. За считанные минуты.
Я говорю Фелисии, что люблю ее и что мы направляемся в пещеру для медитаций. Она говорит: «Я тоже тебя люблю. Это действительно хорошее место ».
Чтобы подготовиться к ядерной атаке, Гавайское агентство по чрезвычайным ситуациям рекомендует семьям запасать минимум один галлон воды в день на человека в течение двух недель. Я не запасался водой или консервированными продуктами на две недели, которые рекомендует HEMA. Я ничего не сделал, чтобы подготовить к этому свою семью.
Я беру единственные две бутылки воды, которые у меня есть, и все фрукты на прилавке - связку бананов и четыре лиликоя. Я смотрю на свой телефон. У него всего 12 процентов заряда. Напомню, что наш сосед поставил в пещере для медитаций электрический свет. Может, там есть отдушина. Я беру зарядное устройство для телефона, компьютер, зарядное устройство для компьютера, сумочку, паспорт.
Действительно ли мне пригодятся какие-либо из этих вещей? Я знаю, насколько абсурдно рассматривать перспективы выживания в полномасштабной ядерной войне между Соединенными Штатами и Россией, двумя крупнейшими ядерными державами. Кто захочет выжить на Земле, излучаемой и окутанной ядерной зимой? Это было бы событием вымирания, как и удар астероида, уничтожившего динозавров, но только от нас, а не от космоса.
Я хорошо знаю, что даже одна баллистическая ракета может вызвать неконтролируемое развитие событий. Ограниченный обмен ядерными ударами между Соединенными Штатами и Северной Кореей (или Индией и Пакистаном, или какой-либо другой комбинацией девяти стран, обладающих ядерным оружием) может быстро перерасти в широкомасштабный ядерный пожар, когда союзники ответят на первоначальное нападение.
Прямо сейчас Ким Чен Ын мог сидеть со своими генералами, и один из них мог утверждать, что Трамп создал ложную ракетную угрозу на Гавайях, чтобы использовать ее как предлог для уничтожения северокорейских ракетных объектов. избавление от Ким Чен Ына по пути, как Каддафи и Саддама Хусейна. Так что, говорят генералы, нам лучше запустить все, что у нас есть, прямо сейчас. А что, если Ким Чен Ын плохо выспался?
Трудно представить себе, что мир был безопаснее во время холодной войны, когда Соединенные Штаты и Советский Союз угрожали друг другу 60 000 единиц ядерного оружия. Но, возможно, так оно и было. Тогда было только два лидера с ядерными чемоданами, которые, как предполагалось, в условиях гарантированного взаимного уничтожения были бы рациональны. Ни один из лидеров не станет намеренно запускать первым, ни один из лидеров не совершит намеренное ядерное самоубийство. Теперь есть девять ядерных держав, а не только один или два доктора Стрейнджлавов, и в Овальном кабинете находится непредсказуемый, неопытный твитер.
Несколько недель назад я сидел в Москве с советским лидером Михаилом Горбачевым, человеком, который вместе с Рональдом Рейганом так много сделал для прекращения холодной войны. В свои 86 лет он по-прежнему отстаивает мечту о мире без ядерного оружия . Президент Трамп, который никогда не знал войн, призвал к «десятикратному увеличению нашего ядерного арсенала». Горбачев, переживший Вторую мировую войну, который, как и президент Рейган, увидел абсолютный ужас ядерной войны, призывает Соединенные Штаты и Россию возобновить диалог, провести «полномасштабный саммит по всему спектру вопросов. , », Чтобы возобновить переговоры о дальнейших сокращениях ядерных вооружений.
«Ядерная угроза снова реальна», - сказал он. «Наши отношения становятся все хуже и хуже. Мы должны вырваться из этой ситуации. Мы не выживем, если кто-то потеряет нервы в нынешнем напряжении ».
У меня на мобильном телефоне есть предупреждающее сообщение об угрозе баллистической ракеты. Неужели Трамп или Ким Чен Ын только что его потеряли?
Если ракетная тревога реальна, я думаю, если это одна приближающаяся баллистическая ракета из Северной Кореи, если она не попадает в Кауаи - если только одна боеголовка деления попадает в Перл-Харбор, находящийся на расстоянии 108 миль, и если мы можем защитить от радиационного облучения, оставайтесь запертыми в убежище, тогда, возможно, мы сможем выжить.
Я не имею в виду несколько сотен тысяч человек в Гонолулу и Перл-Харборе, которые будут немедленно сожжены, еще сотни тысяч сгорят в огненной буре, о тех, кто попал под удар взрывной волны, о тех, кто умрет медленной, мучительной смертью от выпадения радиации. Я не могу позволить себе вспомнить «шествие призраков», свидетелем которого стала выжившая в Хиросиме, Сэцуко Турлоу, тогда еще 13-летняя школьница. «Я говорю о призраках, - вспоминает Сецуко, - потому что они просто не похожи на людей. Их волосы поднимались вверх, они были покрыты кровью и грязью, они были обожжены, почернели и опухли. Их кожа и плоть свисали, а части их тел отсутствовали, у некоторых были собственные глазные яблоки, и когда они рухнули на землю, их желудки разорвались, и кишечник начал вытягиваться ».
И с тех пор мы создали термоядерные устройства, которые в 1000 раз больше адских бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки. Масштабы ядерной опасности сегодня поистине ошеломляют. Бывший министр обороны Уильям Перри знает ядерную опасность не хуже, чем все живущие сегодня, - и он всем говорил, что напуган.
«Сегодня опасность какой-то ядерной катастрофы больше, чем во времена холодной войны, и большинство людей блаженно не осознают эту опасность…. Сегодня мы необъяснимо… воссоздаем опасности холодной войны », - сказал Перри Брюсу и мне в интервью в прошлом году. «Поскольку мы не понимаем опасности, мы не предпринимаем никаких серьезных попыток исправить враждебность между Соединенными Штатами и Россией. И поэтому мы позволяем себе войти во сне в другую катастрофу. Мы должны проснуться ».
Я начал осознавать угрозу. Вот оно прямо передо мной - заглавными буквами на моем мобильном телефоне, в моем доме.
«Экстренное оповещение. Баллистическая ракета летит к Гавайям. Срочно ищите убежище. Это не учебная тревога».
Перри говорит, что вероятность применения ядерного оружия в гневе сейчас выше, чем когда-либо, даже в пиковые кризисные моменты холодной войны. Беатрис Фин, исполнительный директор Международной кампании за отмену ядерного оружия, которая в прошлом году получила Нобелевскую премию мира, предупреждает, что ядерная катастрофа сегодня «находится всего в одной импульсивной истерике».
Мы живем в то время, когда Горбачев, Перри и бывший сенатор Сэм Нанн из Инициативы по ядерной угрозе, люди, которые раньше помогали нам уйти от ядерной грани, заявляют, что мы абсолютно должны сотрудничать и поддерживать открытые каналы связи по снижению ядерной опасности, чтобы предотвратить ядерную катастрофу, которая может положить конец цивилизации. Зиг Хеккер, бывший директор Лос-Аламосской национальной лаборатории, который 25 лет работал с российскими экспертами-ядерщиками над обеспечением безопасности огромных запасов расщепляющихся материалов в бывшем Советском Союзе, сказал в нашем интервью с ним, что «сотрудничество в ядерной области является заложником политических сил. разногласия между Вашингтоном и Москвой, и это действительно может в какой-то мере обречь нас… »
Неужели наша неспособность сотрудничать с Россией в области снижения ядерной опасности принесла мне сегодня утром эту ракету? Боже, надеюсь, что нет. Лучше Северная Корея, чем Россия.
Том приходит в шортах и говорит, что готов. Я снова думаю о радиации, которая придет в результате взрыва, и говорю ему, чтобы он надевал защитную одежду. Я начинаю думать, что мне надеть. Я беру леггинсы, носки и большую хлопковую шаль, которой я могу обернуть лицо. Я смотрю на Мусю, дикую кошку, которую мы усыновили, свернувшуюся калачиком на нашей кровати. Я хочу взять ее с собой, но знаю, что она взбесится, если я попытаюсь. Я должен оставить ее.
Выходя за дверь, я поворачиваюсь, чтобы включить сигнализацию. Меня сразу бросает в глаза абсурд: при тревоге по баллистической ракете я подумываю включить охранную сигнализацию.
До пещеры около семи минут ходьбы. У нас нет времени. «Поехали». Я говорю Тому. Когда мы отъезжаем, я оглядываюсь на нашу ферму, на дома своих соседей. Я думаю о них всех внутри, гадая, знают ли они, и у меня возникает импульс попытаться позвонить им всем сразу. «Я позвоню им из пещеры», - думаю я, надеясь, что внутри моей камеры будет служба.
Я хочу сделать еще два звонка прямо сейчас. Я звоню Брюсу, чтобы сказать ему, чтобы он встретил нас в пещере - округ просит нас укрыться - а затем звоню нашей старшей дочери в Лос-Анджелесе, которая уехала на материк всего несколько дней назад. Когда я выхожу из машины, телефон все еще звонит. Когда я останавливаюсь у подножия ступенек к пещере, она наконец отвечает, и я говорю: «Маккензи, дорогая, я просто хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя, и что я в порядке, у нас все в порядке. Я не знаю, слышали ли вы, и мы не знаем, правда это или нет, но мы все только что получили оповещение на наши сотовые телефоны о приближающейся атаке баллистических ракет на Гавайи. Мы с Томом идем в пещеру для медитаций. Брюс пошел за девочками. Я позвоню тебе, чтобы держать тебя в курсе… если смогу. Я просто хочу сказать тебе, что люблю тебя ».
«Я тоже тебя люблю, мама».
Тишина.
«Мама, иди! Идти! ”
Я когда-нибудь снова услышу ее голос? Выживет ли она, если я этого не сделаю? Что бы это ни было, что бы ни происходило здесь сегодня, начало чего-то, что прорвет и поглотит всю цивилизацию, или это будет всего лишь одна бомба деления, которая уничтожит Гонолулу с неизбежным ответным уничтожением Северной Кореи и массовой бойней в Сеуле?
Я взбираюсь так быстро, как могу, по ступеням в пещеру.
Если мы выживем, рискнем ли мы покинуть пещеру за едой и водой? Наши машины по-прежнему будут работать? Пройдем ли мы две мили до нашего крошечного деревенского магазина Whalers? Каков будет уровень радиоактивного облучения? Все равно еды не останется. Девяносто процентов нашей еды импортируется и прибывает каждую неделю на лодках. И если лодки перестанут приходить, у нас будет запас на остров только на 10 дней.
Как скоро прибудут первые респонденты? Найдут ли нас здесь, в пещере, военные в костюмах Хазмат? Может, мы еще сможем вернуться к нормальной жизни где-нибудь далеко. Наш дом, наша ферма, Гавайские острова будут отравлены, радиоактивны. Как это повлияет на коралловые рифы?
Мы с Томом добираемся до пещеры, и дверь открывается. Наши соседи, Коллин и Пол, выходят, улыбаясь, с бутылками воды в руках. « Это была ложная тревога , - говорит Коллин.
"Какой?"
« Джим только что позвонил. Он позвонил в службу 911, и они сказали, что это ошибка ». Мы стоим.
Я звоню Брюсу. «Это ложное предупреждение. Коллин только что получила известие от Джима.
Я звоню Маккензи, который звонит мне, чтобы сообщить, что это ложная тревога. Я слышу ее голос. Она говорит, что сдерживала слезы, пока я не повесил трубку, а затем потерял их, рыдая перед своим компьютером, лихорадочно нажимая на ссылки под заголовком поиска Google «Гавайская ракетная угроза». Праджня прерывает наш звонок, хочет убедиться, что мы знаем. Когда я набираю текст Фелисии, на моем экране появляется ее сообщение: «Ложная тревога. Объявлено из аварийной системы Гавайев.
Я задерживаюсь на ступеньках и закрываю глаза. Я слышу океан. Я чувствую тепло ветра на щеке. Блокировка адреналина на моем теле ослабляет хватку, растворяется. Я не осознавал, что он был там, пока он не отпустил.
Когда я возвращаюсь на нашу ферму, все выглядит более живым. Цвета стали более яркими.
Я обнаружил, что Муся все еще свернулась калачиком на кровати.
Я все еще здесь. Все это до сих пор здесь ...
Я звоню Праджне и начинаю плакать. Мы оба сразу говорим: «Мы такие неподготовленные». Мы оба полны радости, благодарности, головокружения. «Спасибо, что позвонили нам», - говорит она. «Если бы это было на самом деле, мы бы никогда не узнали…»
Я захожу в Интернет и вижу разворачивающиеся заголовки, изображения со всех концов Гавайев, сцены людей, бегущих по улицам Гонолулу в панике, ужасе и замешательстве. Я читал об отце, у которого были дети в двух разных местах, и ему приходилось выбирать, с каким ребенком провести последние минуты своей жизни. История, которая не дает мне покоя и никогда не исчезнет, - это отчаявшиеся матери и отцы в Гонолулу, ломающие ливневые канализационные трубы, запихивая внутрь своих плачущих детей.
Брюс возвращается домой. Он только что стал свидетелем хаоса в Капа'а. Люди проезжали срединные полосы, бросали машины, бегали в поисках укрытия в магазинах. В нашем местном CVS люди ложатся на пол рядом с незнакомцами, некоторые занимают место в проходе с едой. Он рассказал мне, что кто-то на фермерском рынке сегодня утром говорил о восходе солнца, о том, каким великолепным он казался, но теперь он выглядел как «превью Апокалипсиса».
Апокалипсиса не случилось. Армагедон, который не начался. Для меня это снова восход солнца. Я все еще здесь. Я знаю, что поставлено на карту.
Но я смотрю, как люди в новостях оглядываются назад, а не вперед. Истории в основном связаны с возмущением по поводу совершенной ошибки, обвинением парня, который нажал не ту кнопку, отправившую ложное предупреждение, и о том, какие меры мы можем предпринять, чтобы этого больше никогда не повторилось. Но если это вывод, мы все еще ходим во сне, думая, что сможем сделать ядерное оружие отказоустойчивым, если просто добавим больше избыточности, например, добавим второго человека для проверки кнопки предупреждения. Что бы мы ни делали, мы никогда не сможем добиться непогрешимости. Машины ломаются. Люди делают ошибки - в интерпретации и суждениях.
На этот раз нам повезло. Тем не менее, я думаю, что ядерная катастрофа - это лишь вопрос времени, если мы не будем действовать. Я хочу, чтобы остальная часть страны обратила внимание на то, что только что пережили Гавайи. Эта угроза ядерного нападения - это не сценарий и не видеоигра. Вот сегодня утром мы пережили это лично, испытали ужас. Теперь это в моем кишечнике. Я хочу, чтобы наши лидеры испытали такое же интуитивное осознание того, как наша жизнь - наша жизнь - поставлена на карту.
Эти 38 минут сделали невообразимое осязаемым, реальным. Даже со всем, что я знаю и чему научился, невообразимое все еще было невообразимым. До тех 38 минут.
Я думаю о своих друзьях здесь, на Кауаи, которых, кажется, совершенно не беспокоит то, что произошло сегодня утром, и о тех, кто все еще настолько травмирован, что им очень трудно с ними справиться. Никто из нас не может найти удовлетворительного способа объяснить нашим детям, почему у нас все еще есть ядерное оружие, не говоря уже о том, чтобы развеять их опасения.
Я просыпаюсь сегодня утром после. Это суббота. Мы все еще здесь. Я помню, как ветеран-журналист Тед Коппел выразил то же чувство еще в 1983 году, в разгар «холодной войны», после показа фильма «День после» , изображающего полномасштабную ядерную войну между Соединенными Штатами и Советским Союзом. « Если можете, взгляните в окно, - сказал Коппел, - все еще там. Ваш район по-прежнему там, Канзас-Сити и Лоуренс, Чикаго и Москва, Сан-Диего и Владивосток ». Коппел сравнил «День после» с «ядерной версией рождественской песни Чарльза Диккенса» . Вспоминая кошмарное путешествие Скруджа в будущее с«Дух Рождества еще впереди» , - сказал Коппел: «Старик задает духу тот самый вопрос, который многие из нас, возможно, задают себе прямо сейчас, - является ли ... видение, которое мы только что увидели, будущим, каким оно будет. быть или только как может быть? Еще есть время? »
Здесь, на Гавайях, у нас был 38-минутный предварительный просмотр будущего, будущего, которое может, но не должно быть. У нас еще есть время. Мы можем выглянуть в наше окно: ни шествия радиоактивных призраков, ни детей, будущее которых испарилось.
«День после» охватил более 100 миллионов американцев, которые поделились коллективным опытом, во вселенной, далекой от сегодняшних разрозненных, индивидуализированных потоковых передач. Когда фильм транслировался на национальном канале ABC, американцы собирались вместе с семьями и друзьями в одно и то же время в одну ночь у телевизоров в наших гостиных. Было ужасно смотреть. После первых взрывов ракет на ABC не было рекламы. В сети были консультанты по травмам, готовые к тому, чтобы зрители могли позвонить по бесплатному номеру 800.
Еще в 1980-х Тед Коппел и многие его коллеги-журналисты - наряду с кино- и телепродюсерами, писателями и режиссерами - выступили вперед и помогли переломить ситуацию в критический момент. Они выполнили свою этическую обязанность информировать общественность об очевидной и существующей ядерной опасности и сыграли свою роль в прекращении холодной войны. Где сегодня Тед Коппелс? Может ли журналистское сообщество отойти от гипнотического миллисекундного цикла новостей, чтобы пробудить нас к нарастающей ядерной опасности, которая может в одно мгновение вынести из головы все и всех, кого мы знаем? Есть ли в Голливуде кто-нибудь, кто взялся бы за ядерную реальность 2018 года?
Президент Рейган изменился, посмотрев «День после» - в то время, когда он был полностью занят осуществлением крупнейшего в истории наращивания ядерных вооружений для защиты Америки от заклятого врага, Советского Союза, которого он назвал «центром внимания». зла в современном мире ». Он написал в своем дневнике, что фильм был «очень эффективным и оставил меня в глубокой депрессии».
Потрясенный предвкушением холокоста, Рейган почувствовал необходимость найти способ согласиться с Горбачевым. Многие тогда сказали, что ему не следует разговаривать с русскими, как мы слышим сегодня. Совершенно полностью изменив свою ядерную политику, накануне своего отъезда на свою первую встречу на высшем уровне с Горбачевым Рейган сказал: «Мы едем в Женеву с трезвым пониманием того, что ядерное оружие представляет собой величайшую угрозу в истории человечества для выживания всего мира. человечество, что гонка вооружений должна быть остановлена. Мы полны решимости найти и найти точки соприкосновения, где мы можем начать сокращение, где мы можем начать окончательное уничтожение ядерного оружия с лица Земли ».
Камни не исполняют желаний. Их исполняем мы сами, четко следуя однажды выбранному пути. - майор Кальтер - Свинцовый закат
Приветствую тебя гость! Что-бы иметь более широкий доступ на сайте и скачивать файлы, советуем вам зарегистрироваться, или войти на сайт как пользователь это займет менее двух минут.Авторизация на сайте
Пережить ядерный апокалипсис - Страница 2 - Форум о Зоне Отчуждения и о модах игры Stalker
