"Дорогая мама! У меня всё хорошо, кормят в армии нормально, нашёл много новых друзей. Завтра всем обещают выдать бронежилеты!"
"Мама, сегодня нам выдали бронежилеты. Ужасно тяжелые и не очень красивые, называются "Путник-1". Походил в нём полдня - натёр себе плечи..."
"Мой новый друг Аркаша рассказал в казарме после отбоя, что бронежилеты - фуфло. Дело в том, что у врага теперь новые пули, против них и сделали эти бронежилеты. А проверить толком не успели, проверка должна длиться пять лет! Так что испытывать будут на нас, это свинство!"
"Поговорили после отбоя всей ротой о бронежилетах. Двадцать процентов жалуются, что они тяжелые, двадцать пять - что натирают плечи и подмышки, тридцать четыре - что в них неудобно ходить в туалет. Это какой-то кошмар! Так переволновались, что стали говорить о девушках. Это гораздо приятнее..."
"Аркаша сказал, что он бы с удовольствием носил американский или немецкий бронежилет. Те тоже непонятно из чего сделаны, но им веры больше! Я пошёл к ротному и попросил, но тот обругал меня матом. Мне кажется, это нарушение моих прав!"
"Приезжала делегация "Мамочки рядовых". Привезли конфет, печенья. Плакали, глядя на наши бронежилеты. Посоветовали написать протест и отказаться их носить. Сказали, что их дети бронежилеты не носят. Мы тоже плакали, всей казармой."
"Написали отказ от бронежилетов. Ротный посоветовал подтереться им и сказал, что в столовую без бронежилетов пускать не станет". "Прочитали в чатике рассказ раненого бойца. Пишет, что бронежилет - фуфло! В него попала пулеметная очередь, несмотря на бронежилет - переломало все кости! Лежит в госпитале, лечится..."
"Вася из второго взвода рассказал, что он специалист по бронежилетам - потому что в школе ходил в кружок по рисованию и много рисовал войну. Подтвердил, что бронежилеты ерунда!"
"Спросили о бронежилетах гражданского специалиста, который чинил унитазы в казарме. Солидный дядька, тоже служил, много чего повидал. Говорит - "не парьтесь, ребята, кому суждено - тот все равно помрет, нефиг таскать лишнее!"
"Мама, мы придумали выход! Повытаскивали из бронежилета броневые пластины, а кармашки набили картоном. С виду он как и прежде, но лёгкий и гибкий! Пластины утопили в старой выгребной яме за казармой. В столовую прошли".
"Васе из второго взвода пришло письмо от троюродного брата. У его друга дядя работает на бронежилетном заводе. Сказал, что бронежилет нельзя носить, он давит на письку и будут серьезные проблемы с потенцией, а дети будут рождаться подавленные!!!"
"Ротный - зверь! Проверяет на входе в столовую, есть ли броня в бронежилетах! Мы стали ходить по очереди, меняясь бронежилетами (взяли у тех ребят, что уперлись и носят). Но ротный говорит, что тут нам не ресторан и будем ходить все вместе строем".
"Нырял за пластинами в выгребную яму. Глубоко! Не нашел, пластины тяжелые, ушли в отложения. Вытащил старый пистолет макарова, значок ГТО и кучу фильтров от противогаза - какие-то чудаки их утопили лет пятьдесят назад..."
"Аркаша - спаситель! Он где-то добыл куски пластика, они с виду совсем как бронепластины, только легкие и хрупкие. Продаёт недорого. Пришли денег, мама!"
"Едем на фронт. Бронежилет вроде как удобный и легкий. Не то, что у Аркаши - он уронил свой мне на ногу, ушиб! Оказывается, он ходит в настоящем, представляешь, какой балбес!"
На этом письма юного бойца маме обрываются.
Камни не исполняют желаний. Их исполняем мы сами, четко следуя однажды выбранному пути. - майор Кальтер - Свинцовый закат
Конечно же, для наших подводных лодок несение боевой службы — это ответственная задача. Надо в океане войти, прежде всего, в район, который тебе из Москвы для несения службы нарезали, надо какое-то время ходить по этому району, словно сторож по колхозному огороду, сторожить, и надо, наконец, покинуть этот район своевременно и целым-невредимым вернуться домой. Утомляет это все, прежде всего. И прежде всего это утомляет нашего старпома Льва Львовича Зуйкова, по прозвищу Лев.
То, что наш старпом в автономках работает не покладая рук, — это всем ясно: он и на камбузе, он и в корме, он и на приборке, он опять на камбузе — он везде. Ну и устает он! Устав, он плюхается в центральном в кресло и либо сразу засыпает, либо собирает командиров подразделений, чтобы вставить им пистон, либо ведет журнал боевых действий.
Ведет он его так: садится и ноги помещает на буйвьюшку, а рядом устраивается мичман Васюков, который под диктовку старпома записывает в черновом журнале все, что с нами за день приключилось, а потом он же — Васюков — все это аккуратнейшим образом переносит в чистовой журнал боевых действий.
С этим мичманом старпома многое связывает. Например, их связывает дружеские отношения: то старпом гоняется за мичманом по всему центральному с журналом в руках, чтоб по голове ему настучатъ, то возьмет стакан воды и, когда тот уснет на вахте, за шиворот ему выльет, и мичман ему тоже по-дружески осторожненько гадит, особенно когда под диктовку пишет. Например, старпом ему как-то надиктовал, когда мы район действия противолодочной акустической системы «Сосус» покидали: «Покинули район действия импортной системы „Сосус“. Народ уху ел от счастья. Целую, Лелик», — и мичман так все это без искажения перенес в чистовой журнал. Старпом потом обнаружил и вспотел.
— Васюков! — вскричал он. — Ты что, совсем дурак, что ли?! Что ты пишешь все подряд! Вот что теперь делать? А?
А Васюков, сделав себе соответствующее моменту лицо, посмотрел, куда там старпом пальцем тычет, и сказал:
— А давайте все это, как положено, зачеркнем, а внизу нарисуем: «Записано ошибочно».
После этого случая все на корабле примерно двое суток ходили очень довольные. Может, вам показалось, что народ наш не очень-то старпома любит? Нам сначала самим так казалось, пока не случилась с нашим старпомом натуральная беда.
Испекли нам коки хлеб, поскольку наш консервированный хлеб на завершающем этапе плавания совсем сдохшим оказался. И такой тот хлеб получился мягкий, богатый дрожжами и сахаром, что просто слюнки текли. Старпом пошел на камбуз и съел там полбатона, а потом за домино он сожрал целый батон и еще попросил, и ему еще дали. А ночью его прихватило: живот раздуло, и ни туда ни сюда — кишечная непроходимость.
Док немедленно поставил старпома раком и сделал ему ведерную клизму, но вода вышла чистая, а старпом так и остался раздутым и на карачках. Ну, кишечная непроходимость, особенно если она оказалась, скажем так, не в толстом, а в тонком кишечнике, когда газы не отходят, — штука страшная: через несколько часов перитонит, омертвление тканей, заражение, смерть, поэтому на корабле под председательством командира срочно прошел консилиум командного состава, который решал, что делать, но так и не решил, и корабль на несколько часов пегрузился в черноту предчувствия. Лишь вахтенные отсеков, докладывая в центральный, осторожно интересовались: «Лев просрался?» — «Нет, — отвечали им так же осторожно, — не просрался», А в секретном черновом вахтенном журнале, куда у нас записывается всякая ерунда, вахтенный центрального печальный мичман Васюков печально записывал в столбик через каждые полчаса: «Лев не просрался, Лев не просрался, Лев не просрался…» Он даже специальную графу под это дело выделил, писал красиво, крупно, а потом начал комбинировать: чередовать большие буквы с маленькими, например так: «Лев не ПрОсРаЛсЯ», или еще как-нибудь, и, отстранившись, с невольным удовольствием наблюдал написанное, а корабль тем временем все глубже погружался в уныние: отменили все кинофильмы, все веселье, никто не спал, не жрал — все ходили и друг у друга спрашивали, а доку уже мерещилась операция и то, как он Львиные кишки в тазик выпустил и там их моет. Доку просто не сиделось на месте. Он шлялся за командиром, как теленок за дояркой, заглядывал ему в рот и просил: «Товарищ командир, давайте радио дадим, товарищ командир, умрет ведь». На что командир говорил ему: «Оперируй», — хотя и не очень уверенно.
Наконец командир сдался, и в штаб полетела радиограмма: «На корабле кишечная непроходимость. Прошу прервать службу».
Штаб молчал часов восемь, во время которых он, наверное, получал в Москве консультацию, потом, видимо, получил и тут же отбил нам: «Сделайте клизму». Наши им в ответ: «Сделали, не помогает». Те им: «Еще сделайте». Наши: «Сделали. Разрешите в базу». После чего там молчали еще часа четыре, а потом выдали: «Следуйте квадрат такой-то для передачи больного». Мы вздохнули и помчались в этот квадрат, и тут Лев пукнул — газы у него пошли. Он сам вскочил, примчался к доктору с лицом просветлевшим, крича по дороге: «Вовик, я пукнул!» — и тут же на корабле возникла иллюминация, праздник, и все ходили друг к другу и поздравляли друг друга с тем, что Лев пукнул.
Потом командир решил дать радиограмму, что, мол, все в порядке, прошу разрешения продолжать движение, вот только в какой форме эту радиограмму давать, надо ж так, чтоб поняли в штабе, а противник чтоб не понял. Он долго мучился над текстом, наконец вскричал: «Я уже не соображаю. Просто не знаю, что давать».
Тогда наши ему посоветовали: «Давайте так и дадим: Лев пукнул. Прошу разрешения выполнять боевую задачу».
В конце концов, действительно дали что-то такое, из чего было ясно, что, мол, с кишечной непроходимостью справились, пукнули и теперь хотят опять служить Родине, но штаб уперся — в базу!
И помчались мы в базу. Примчались, всплыли, и с буксира к нам на борт начальник штаба прыгнул:
— Кто у вас тут срать не умеет?! — первое, что он нам выдал. Когда он узнал, что старпом, он позеленел, вытащил Льва на мостик и орал там на весь океан, как павиан, а наши ходили по лодке и интересовались, что это там наверху происходит, а им из центрального говорили:
«Львa сpать учaт».
Камни не исполняют желаний. Их исполняем мы сами, четко следуя однажды выбранному пути. - майор Кальтер - Свинцовый закат
Дата: Понедельник, 20.12.2021, 21:01 | Сообщение # 13
Гадский Админ
Администрация
Сообщений: 2580
Статус: Offline
Дело было во время службы в доблестной СА, когда бром, добавляемый в солдатский чай всё ещё не действовал, а в голову били тестостероны всякие, ушел Юрий Филиппов (ака Студент) в самоход. Как? Да элементарно, через дырку в заборе части. Ушел, нагло презрев завет старшины о том, что «всякая самовольная отлучка – очередной шаг к венерической болезни»
Накануне с барышней знойной познакомился. Жила она тут же, в городке, рядом с частью, и хата у нее была. Все складывалось просто супер!
И, вот лежал он на мягком матрасе (не то, что в казарме) и мечтал (о чем мечтал, понятно). Но не долго. Мечты его были прерваны ночным звонком в дверь.
Дальше все развивалось как в банальном, несмешном анекдоте. Барышня в ужасе (и в полном ниглеже), лежавшая рядом, произнесла слово из трех букв, средняя из которых «У» (заканчивается на «Ж», а не то, что вы подумали).
Поскольку само существование мужа для Юры явилось новостью, и в его матримониальные планы лямур де труа явно не входила, он понял, что его присутствие в квартире явно лишнее.
Ситуацию спасло его умение одеваться быстрее 45 секунд (кажется, в ту ночь были побиты все рекорды). В процессе одевания Студент заметил китель с майорскими погонами, висевший в коридоре (почему не заметил сразу, сложно сказать, видимо было не до того).
Прыжок с балкона на козырек подъезда, а, затем на клумбу был почти бесшумным, но… В районе дырки в заборе стоял патруль. И патруль его заметил. Оставалось одно: заскочить в подъезд, но было поздно, патруль порысил в его сторону.
В отчаянии он поднялся на второй этаж, и позвонил в знакомую дверь. Дверь открыл… замполит майор Дураков. Из обмундирования на нем были только форменные трусы.
Сочинял Юра уже на ходу:
- Товарищ майор, посыльный Филиппов! - отчеканил он отдавая честь.
Майор, по привычке потянул было руку к непокрытой голове, но быстро отдернул.
- Вам надлежит немедленно прибыть в часть!
В это время патруль уже поднялся на второй этаж, но увидев майора в трусах, остановился.
Дураков махнул рукой начальнику патруля:
- Петрович, это за мной бойца прислали!
Патруль ушел.
Прибыв в часть, замполит понял, что его на… (обманули), но не понял в чем. С тех пор записи в военном билете Юрия Филиппова стали напоминать вальс «Дунайские волны»: рядовой - младший сержант - сержант - рядовой – младший сержант – сержант – младший сержант. Служил он старательно, получал благодарности от командования, но замполит на него зуб затаил (а, может о чем-то догадывался).
А, потому, отныне уходя в самоволку, Студент забирался туда, куда ни одна живая душа не должна была заходить, и … учился. Да, да, учился по своей доармейской специальности. Мечтал он перевестись после армии на второй курс, в Ленинградскую «корабелку», а, потому, сидел он в Ленинской комнате, и зубрил работы Крылова (но не баснописца), Ашика и Семенова (который даже где-то Тяньшаньский, но не путешественник). Учебники и конспекты он прятал между томиками Ленина.
Почему в Ленкомнату никто не заходил? О, это была «священная корова» замполита, его нетленное произведение искусства (которое никто не должен был трогать). Туда не попадал солнечный свет, ибо окна в помещении были закрыты патриотическими инсталляциями. Даже пыль с бюста Ленина замполит протирал лично. Комната была всегда закрыта на ключ, и, даже политзанятия велись в казарме.
Сумев подобрать ключ, Юра обеспечил себя надёжной «нычкой». Не учел он одного. В этот день внезапную проверку вело высокопоставленное начальство. И, естественно, майор захотел показать свое «произведение искусства».
Ключ провернулся в скважине. И… (немая сцена). От неожиданности, всегда грамотно выражавшийся майор стал косноязычным.
- Ты чего здесь книгу читаешь, меломан что ли? - Что за …?! - Начал, было, майор.
- Товарищ майор, не шумите, видите, человек занимается, литературу всяческую читает, поощрять нужно. Пойдемте отсюда, вижу, комната оформлена хорошо, используется по назначению…
Начальство удалилось. Уходя, майор (за спиной начальства) показал кулак.
А, в это время, другая часть «начальства» «драла» командование роты. Слова были те же самые, только говорили их уж другие люди.
- Что за вид у ваших людей? Почему, кто-то в перчатках, а у половины наличие их полного отсутствия.
- Рота! Всем снять перчатки, раз их ни у кого нет! - Командует старшина.
- Старшина, отставить, не суетитесь, как курица на яйцах!
- Проверяем несение службы в казарме.
Комиссия, во главе с генералом, заходит в казарму. Начинается разнос.
- Старшина! У вас дневальный не стрижен, на ушах висит!
Ваня Гроза, стоявший на тумбочке, как положено, закричал:
- Рота, смирно!
И отдав честь, попытался доложить начальству.
-Товарищ… - Дневальный запнулся (он выучил звания только до полковника, а, тут…)
- Товарищ солдат, Вас, что, не учили долаживать начальству? - Чело проверяющего стало мрачнее тучи.
- Старшина, замените дневального, пусть устав учит. Вам это будет черевато боком! Командир роты, постройте людей в казарме, будем проверять заправку коек. Что-то мне кажется, что койки у вас в роте заправлены, как в борделе, а ведь каждая складка на солдатском одеяле - это лазейка для шпионов мирового империализма! Построить всех у коек, кто не все, того накажем!
Выполняя указания начальства, замполит метнулся за Студентом в ленкомнату.
- Студент, почему я тебя в строю не ощущаю?!
- А меня здесь нет, я в наряде!
- В х..де! Марш в строй! (и, далее, майор, вопреки обыкновению, произнес много разных плохих слов, некоторые из которых являются медицинскими терминами). Самым приличными были слова о том, что пойдет он на дембель, не в мае, а когда аисты на юг полетят. На беду его слова услышало начальство.
- Товарищ майор, я не понял, почему вы матом ругаетесь, как маленький ребенок! Слова плохие вы произносить научились, научитесь теперь строевому делу, а то бабы любить не будут! Боец, становись в строй, здесь тебе не филармония, потом книжки читать будешь!
Начальство ходило между коек, проверяя заправку. У Студента койка была заправлена просто идеально, кантик был отбит специальными палками-гладилками (ибо прошлой ночью он на ней не спал, и внезапная тревога его не касалась)
- Отлично, боец, койка заправлена на пять! Просьбы, заявления есть?
И, вот тогда, Юра пошел ва-банк.
- Так точно! Разрешите изложить просьбу! (Командование роты сделало зверские лица, предчувствуя недоброе)
- Ну, излагай!
Замполит попытался вмешаться в ситуацию:
- Товарищ генерал-майор, он…
- Товарищ майор, если мне нужно будет знать ваше мнение, я вам его выскажу! Говори боец.
- Прошу уволить меня из рядов Советской Армии по собственному желанию!
- ЧТО-О-О? - Генерал побагровел. -Служить не хочешь?
- Так точно, в смысле, никак нет!
- Да, говори уже по человечески, не гавкай, как бегемот!
- На дембель хочу, приказ уже вышел, а, замполит не пускает!
Замполит побагровел. Начальство ушло.
- Слышишь, Студент, у меня есть свежая куча отличных мыслей, как тебя наказать!
- Майор! - В дверях стоял проверяющий. – Ну-ка, зайдите-ка в канцелярию.
День для замполита был испорчен окончательно. Зайдя в санчасть, он попросил успокоительного. Злые языки потом говорили, что наш фельдшер, Федя Перчеклий дал ему вместо успокоительного, сильнодействующее лекарство под латинским названием Oleum Recini (которое в обиходе зовется касторкой), но, это все злые языки.
Ну, а потом, когда он заседал, пардон, в сортире, туда случайно упал имитатор взрыва (в просторечии взрывпакет). Но, это уже совсем другая история...
Камни не исполняют желаний. Их исполняем мы сами, четко следуя однажды выбранному пути. - майор Кальтер - Свинцовый закат
Приветствую тебя гость! Что-бы иметь более широкий доступ на сайте и скачивать файлы, советуем вам зарегистрироваться, или войти на сайт как пользователь это займет менее двух минут.Авторизация на сайте
Армейские истории - Страница 3 - Форум о Зоне Отчуждения и о модах игры Stalker
