Дмитрию Биленкину - писателю и другу - посвящаю. (Владимир Губарев) Людям, кто не в теме, оброс толстой "урбанистической" кожей и не понимает жизни в маленьком городке, думает, что мир "вращается вокруг него" и "это было давно и неправда" - читать ... рекомендуется
Май 1986 год. Я готовился к защите диплома в Одесском политехе. Две недели я не знал где родители, куда эвакуировались после аварии.
Наконец пришло письмо, мама с младшей сестрой после эвакуации уехали к бабушке в Воронеж. У сестры-школьницы в щитовидке накопилось много радиоактивного йоду (в школе почему-то не раздали йодные таблетки) и ей пришлось месяц лежать в клинике.
Отец с первого дня остался на станции, работал по вахтам, мотался между Припятью-Киевом-Воронежем. Позже смог выгнать машину из зоны, но так как не удалось её отмыть (колесные арки зашкаливали), отогнал назад в Припять, сдал и получил компенсацию на новую машину.
Это был какой-то безумный год, полный событий, очень яркий и в то-же время совершенно обычный. Чернобыль, брошенная квартира в Припяти, ликвидация аварии - все это было где-то далеко, в телевизоре и в газетах, очень неправдоподобно. Казалось, в любой момент я могу сесть в автобус и через пару часов выйти на знакомой автостанции "Полесье"...
Я собрал огромную кучу вырезок из газет о Чернобыле, везде искал знакомые фамилии, в телевизионных репортажах вглядывался в лица, но никого из знакомых припятчан не встречал. О многих своих друзьях, одноклассниках я узнал только через годы, благодаря интернету. Всех разбросала война...
Это и была война. С эвакуацией, военным положением, настоящими жертвами и невидимым врагом, с армейскими колоннами и наградами за мужество, брошенным имуществом и "сообщениями информбюро". Все припятчане так и говорят: "До войны" и "После войны"...
Меня страшно тянуло домой. По ночам стала сниться Припять. И в конце концов, несмотря на сопротивление жены и родителей, с мая 1987 года я стал работать на Чернобыльской АЭС в Отделе ядерной безопасности...
Хороший фотоаппарат я не рисковал брать на станцию, снимал мыльницей Ломо-Компактом. Многие фотографии невысокого качества, но они все равно дороги, как часть истории, как часть моей жизни...
Длинная вереница мягких автобусов. Очередная пересменка. Вот впереди тронулась милицеская машина с мигалками, такая же движется в конце. Колонна на большой скорости вылетает из Киева и движется в сторону Чернобыля. Везде на обочинах знаки запрета остановки и "Осторожно-радиация!". Мы обгоняем колонны военной техники и грузовиков. Наконец, через два часа прибываем в вахтовый поселок "Зеленый мыс".
Проходим через стойки приборов измерения радиации, охрана спрашивает - нет ли спиртного, в зоне действует "сухой закон".
Удобные финские домики с двумя комнатами, кухней и ванной, комната на двоих с телевизором. Но во всем чувствуется временность. Зарплату нам выдавали сразу по приезду на вахту, а в Зеленом мысу было несколько магазинов, где "выбрасывали" дефицит. С большим трудом, отстояв сумасшедшую очередь, я несколько раз привозил жене французские духи и импортные сумки.
Рано утром, в 7 утра мы садимся в порядке очереди на подходящие автобусы и едем в Чернобыль. Там, в 15 км от ЧАЭС, будет пересадка в "грязные" автобусы, которые курсируют только по зоне.
В голове - легкое ощущение нереальности. Вокруг знакомые до мелочей места, вот на этой остановке ты ждал когда-то автобус, а теперь её засыпают при расширении дорги - больше никогда тут не будет пассажиров...
Первые месяцы, пока не построили объездную дорогу, нам приходилось ездить на станцию вдоль 4-го блока. Окна в "грязном" автобусе закрыты свинцом, в горле появляется металлический привкус, дозиметр, который я однажды с собой взял, идет на этом месте в зашкал, а водитель-партизан что есть силы давит на педаль газа...
Здесь был "рыжий лес".
Вот вдали показалась станция. Но что это за пустыня посреди полесья ? Хвойный лес, сильно пострадавший от выпавших при взрыве частиц топлива, погиб, стал рыжим. Чтобы он меньше "фонил", принято было решение закопать погибшие деревья. Военная техника рыла рвы, сбрасывала туда рыжие ели, и закапывала песком. Зато теперь далеко видно в том месте, где были еловые чащи...
Проезжаем мимо пятого блока в разрезе. Вроде недавно здесь кипела стройка, а мы гордились, что наша станция будет самой мощной в мире - 6 блоков-миллионников, а в перспективе - еще 6.
Дороги в зоне непрерывно поливали, чтобы подавить пыль. Каждые полчаса проходила колонна поливальных машин. Поэтому даже в жаркий летний день на дорогах всегда стояли лужи.
Через год после аварии радиационная обстановка позволяла какое-то время находится прямо рядом с саркофагом. Но лишний раз выходить на улицу мы не рисковали.
Работали мы на 9 этаже АБК-2, возле третьего блока. Все окна были закрыты фанерой со свинцом и покрашены, так что солнечный свет мы видели только утром и вечером. Все остальные 8 этажей занимали раздевалки и душевые для "партизан", занятых на очистке станции и территории вокруг неё.
Где-то там, в бетонных ступенях саркофага, остались помещения лаборатории отца. Где-то здесь, возле строящегося 4-го блока я бродил с дозиметром в руках, когда работал дозиметристом до поступления в институт...
Возле саркофага можно было увидеть множество необычных вещей - например роботов, которые "сошли с ума" от радиации (не выдержала электроника). Они дистанционно очищали крыши 3-го или 4-го блока и свалились вниз.
Это я, вышел подышать на "свежий" воздух. На обед тянутся сотни "партизан". Иногда их одежда "зашкаливала", тогда в коридоре возле приборов измерения радиации лежала куча сапог и гимнастерок, а рядом знак "Осторожно, радиация".
Однажды мой приятель пригласил меня проехаться по территории. Он взял служебный автобус и мы сделали круг вокруг станции. Потом мы попытались проехать в Припять, но нас не пустили - тогда еще город хорошо охранялся. Но я увидел издалека свой дом!
Долго потом еще мне снилась эта поездка...
Мы проехали мимо брошенной пожарной части. Именно отсюда сразу после взрыва выехали первые пожарные расчеты. Пытался представить, что ощущали эти парни, несущееся к своей славе и смерти. Скорее всего, то же, что и мы все на станции - желание хорошо сделать свою работу...
Это потом, через 25 лет, о Чернобыле все будут говорить патетически или трагически...
Я работал на ЧАЭС в 1987-1988 годах до окончания вахтового метода. Можно было получить квартиру в строящемся городе Славутич. Но жена была против и с карьерой атомщика пришлось расстаться...
Приветствую тебя гость! Что-бы иметь более широкий доступ на сайте и скачивать файлы, советуем вам зарегистрироваться, или войти на сайт как пользователь это займет менее двух минут.Авторизация на сайте
Блог О Зоне Отчуждения
Обсуждение
